Паутина влияния

И действовал он предсказуемо. Или не желал меня покалечить? Эта мысль пришла мне в голову чуть позже, когда мне удалось нейтрализовать еще пару ударов. Бить Трубецкого я не собирался. И чувствовал себя как-то глупо.

Но только до тех пор, пока не пропустил чувствительный тычок под ребра. Павел быстро сработал, обездвижив мою левую руку, подошел вплотную и нанес удар, не дав мне возможности его блокировать.

Я наступил ему на ногу и тут же ударил в голень, размашисто, как заправский футболист. Отвлекся от его рук и только в последнюю секунд заметил кулак, летящий в голову.

Наклонился так, что его рука лишь прошлась над ухом, слегка ссадив кожу на виске. Из приседа я выпрыгнул, схватив шпиона за шею. Толчок оказался настолько сильным, что он, издав невнятный звук из стиснутой глотки, опрокинулся на стол и тут же сломал его с грохотом.

— Вот и мебель в расход пошла, — прокомментировал я, добавив Трубецкому локтем по грудине.

Тот закашлялся, и я позволил ему снова встать на ноги, надеясь, что он отступится. Или хотя бы решит взять паузу, а там мы спокойно договоримся.

Но он начал ходить по кругу — солнце светило в окна, и шпион явно намеревался сделать так, чтобы оно било мне в глаза.

— Может, закончим? — предложил я.

— Сдаешься? — торжествующе спросил Трубецкой.

— Вообще я думал, что это ты уже устал, — пошутил я и потер ударенный бок.

Шпион опустил руки, повел плечами, едва заметно поморщился — похоже, что я довольно сильно ему приложил. Потом глубоко вдохнул и бросился на меня с такой скоростью, что я не успел и в сторону отскочить.

Как паровоз, он сбил меня с ног и впечатал в шкаф, с хрустом разломав при этом обе дверцы сразу. Я оттолкнул его, попытался опереться на ноги, но оказалось, что стою я очень неустойчиво: соскользнул с обломков дверей, упав прямо на Трубецкого, который и сам оказался на полу.

— Осторожнее! — крикнул он мне в самое ухо и отпихнул в сторону.

Я перевернулся на спину и увидел, что шкаф угрожающе накренился и готовится падать. К счастью, времени было достаточно, чтобы я успел протянуть руку Павлу и оттянуть его к себе до того, как хлипкая конструкция упадет на него сверху.

— Мать вашу! Что здесь происходит?! — крикнула Ульяна и тут же схватилась за косяк, чтобы не упасть.

Мы одновременно с Павлом дернулись, чтобы ей помочь, но я уступил, позволив ему вскочить первым. Шпион приобнял ее за талию и тут же повел вниз.

Я же поднялся, отряхнулся от опилок и осмотрел учиненный нами разгром. Мебель не наша, зато на душе стало спокойнее. И с этой мыслью покинул квартиру.

— Не надо меня трогать! — Ульяна отпихнула Трубецкого в сторону как раз в тот момент, когда я входил. — Как дети! Что один, что второй! — она осмотрела меня с головы до ног и добавила: — Тоже мне, ваша светлость.

— Я барон, — произнес я глухо.

— Плевать! — рыжая пришла в себя и, сев на диван, закурила, пустив дымное облачко. — Это чье? — она указала на трость.

— Мое.

— Ты же не хромой.

— Временно хромой, — все так же глухо отозвался я.

— М-м-м, похоже, я многое пропустила.

— Да и я тоже, — я поправил одежду и уставился на Трубецкого. — Мир?

— Мир, — он нехотя протянул руку. И когда я заметил бумажку в его кармане, шпион тут же припрятал ее поглубже, но руку не убрал. Я пожал:

— Прекрасно. Оставим это недопонимание в прошлом, но с тобой можно потренироваться. Иначе я и вовсе забуду, как двигаться.

Вместо ответа Трубецкой рассмеялся. По-моему, в первый раз за все время что я его знаю. И сел рядом, заняв последний свободный стул:

— Заметано. Так, Уль, — обратился он к рыжей. — Я понимаю, что ты себя чувствуешь паршиво, но скажи, чего они от тебя хотели.

— Паршиво — это еще мягко сказано, — она снова затянулась и посмотрела на нас совершенно непонимающе. — А может лучше вы объясните мне, что происходит? Почему меня похитили, а вы вдруг нашли, но после этого решили разгромить квартиру надо мной. Странный выбор, вы не находите?

— Да нет же, все логично, — начал я. — В ней никто не живет.

— Там жили два брата.

— Поправка: теперь там никто не живет.

— Я требую объяснений, иначе ничего вам не расскажу, — девушка забралась с ногами на диван.

— То есть, трупы от него ты принимаешь без объяснений, яды и наркотики берешься исследовать без объяснений, а когда кто-то пристрелил твоих соседей — сразу объяснения подавай? — выдал я.

Девушка стихла, так что я смог слышать, насколько громко тикают часы в комнате.

— Да, именно так, — она тряхнула головой и молча, скурив сигарету до самого фильтра, потянулась за второй.

— Давай лучше ты, — обратился я к Трубецкому. — Устал я уже за сегодня.

Набор эмоций, который промелькнул при этом на лице Ульяны, описать трудно. Но едва она захлопнула рот, шпион сказал всего несколько слов. Этим он избежал массы вопросов и не превратил наши последующие посиделки в очередной скучный допрос:

— Ответ кроется в том, какие вопросы тебе задавали.