Паутина жизни

— Может быть, тебе следует отдать пистолет мне? — предложил Барретт с какой-то осторожной и снисходительной улыбкой. У меня появилось ощущение, что он принимает меня за дурачка или идиота, до которого никак не доходит, что именно он пытается мне сказать. Но проблема была в том, что я слишком четко понимал, что происходит. Да, я не спал уже много часов, но как я только что сказал, был отнюдь не пьян.

— Миро, думаю…

— Мне надо идти, — прервал я Барретта, потому что теперь меня это уже начало раздражать. Как они смеют меня допрашивать? Я никогда никого специально не подвергал опасности. Сколько еще людей имеют право такое говорить?

Он поймал меня у входной двери.

— Стой, не уходи только потому, что злишься, — усмехнулся он у меня за спиной.

Я едва успел приоткрыть дверь, как он тут же с грохотом захлопнул ее.

— Миро…

— Нет, — рявкнул я, поворачиваясь и указывая пальцем ему прямо в лицо. — Как ты смеешь сомневаться во мне и в том, как я выполняю свою работу? Ты и твой друг доктор ни хрена не знаете о том, какую подготовку проходит каждый агент Федерального правительства для того, чтобы носить оружие двадцать четыре на семь.

— Нет, я…

— К вашему сведению, парни из моей команды позаботились о том, чтобы я благополучно вернулся домой. Они никогда не позволят мне остаться одному во время работы. Каждый из нас подстраховывает друг друга. Поэтому, когда ты ставишь под сомнение меня, ты сомневаешься и в них тоже. А мне это жутко не нравится!

Вот почему за исключением четырех женщин, которые для меня скорее семья, чем просто друзья, в моей жизни не было других людей, кроме парней, с которыми я работал. Никто другой не понимал, что никогда нельзя полностью расслабиться, ослабить бдительность, и никогда нельзя снимать кобуру, пока не окажешься дома.

— Миро, да ладно тебе, я…

Пока он продолжал что-то говорить, я обошел его и через гостиную вернулся обратно на кухню.

Шон встал у меня на пути.

— Эй, Миро, я действительно думаю…

Я обошел и его тоже, в несколько шагов оказавшись у задней двери, отпер ее и вышел во внутренний дворик Барретта, спустился по ступеням на мощенную булыжником дорожку, ведущую к маленькому садику, разбитому последними владельцами, а затем сошел с нее на густую влажную траву.

Я направился к ступеням своего заднего крыльца, которые просто заканчивались в траве, поднялся по ним на веранду, что стала второй моей личной постройкой, когда я переехал сюда, и начал шарить в поисках ключей, мысленно поблагодарив автоматически включающийся свет; и тут услышал, как Барретт выкрикнул мое имя.

Я не стал оборачиваться. Вместо этого просто пытался выудить из кармана ключи, но если брюки и раньше были тесными, то намокнув, они прилипли к моему телу, словно вторая кожа.

— Миро, — произнес Барретт, подходя ближе. — Прости. Я вовсе не имел в виду, что ты в неадекватном состоянии или что способен сотворить какую-нибудь глупость. Пожалуйста, я просто волнуюсь за тебя!

— Мне не нужно, чтобы ты волновался обо мне, — почти прорычал я, наконец доставая связку из кармана. — Для этого у меня есть Ян.

— Неужели? Серьезно?

— Да, серьезно, — резко ответил я, бросив взгляд на его крытое заднее крыльцо и увидев толпу, собравшуюся там. — И тебе следует вернуться к своим гостям.

— Я не хочу к ним возвращаться, прежде всего я хочу разрешить сложившуюся ситуацию, — настаивал он, схватив меня за плечо, и сильно дернул, чтобы я повернулся к нему.

— Все в порядке, ситуация решена. — И это истинная правда.

Между нами ничего не было, не считая того, что я в знак приветствия махал ему рукой, проходя мимо дома или встречая его на улице. Никто не имеет права сомневаться в моей работе, или в парнях, с которыми я работаю, или в моем поведении.

— Нет, не решена. Ты злишься, потому что я расспрашивал тебя и потому что у меня есть сомнения насчет того, как Ян относится к тебе.

— Не беспокойся о Яне, — предупредил я. — У нас с ним все просто прекрасно.

— С тобой точно не все прекрасно хотя бы потому, что его вечно нет рядом.

— Он проводит со мной времени более чем достаточно, — сказал я, вставляя ключ в нижний замок, открыл его и принялся за второй.

— А чего ты ожидал от меня? — спросил он коротко. — Ты ночь за ночью проводишь в одиночестве. Красивый, сексуальный, опасный мужчина, нуждающийся в том, чтобы за ним присматривали больше, чем кто-либо, кого я встречал за всю свою жизнь, и что, по-твоему, я должен делать? Молчать и держать все в себе? И не пытаться донести до тебя, что существуют другие варианты и ты заслуживаешь большего?

— Да пошел ты, Барретт! — с отвращением сплюнул я. — Я же считал тебя своим гребаным другом! Ты не имеешь никакого права осуждать Яна, особенно за его спиной. Это дерьмово с твоей стороны!

Он толкнул меня спиной к двери… ну, или попытался толкнуть. Я понятия не имел, что у него было на уме, но благодаря своей натренированности и накачанным мышцам я не сдвинулся ни на дюйм.

— Иди домой — сказал я, отталкивая его от себя.

— Миро, просто выслушай меня…