Паутинка

–– Кстати, – говорю я, настигнув друга, – это мы-ысль! Собственная голая кожа как наряд… и прилагаемая к ней рачья скорлупа. А может, жучья. В э т о м, дорогой мой, я вполне могла бы блеснуть на балу. Скажем, в твоём дворце....

–– Ну тебя, – отмахивается он. – Придумаешь тоже.

А в небе – звёзды, и отблеск Тринадцатого Сегмента, про который я ещё не знала тогда, ярко освещает наши лица…

…Я – лихая, раскованная на все сто (чего мне потом будет так недоставать!) – в наряде хиппи: засаленные джинсы, носки с дырой на пятке, тонкий тёмный жилет – почти на голое тело (нет, под ним есть как минимум футболка – но тоже тонкая, ни от чего реально прикрыть не может, если там, скажем, дождь или снег…) Плюс кепи – и белобрысый хвост, торчащий наружу.

–– Мальчик, – комментирует Павел. – Кто сказал 'девушка'? Беспутный, дикий парень!

–– Ты забываешь о главном, – говорит Сашка. Её голос так нежен, так кроток и незлобив, что я поневоле начинаю ждать подвоха. И, разумеется, оказываюсь права.

–– Ах, Агни, Агни, – она потрясает тонким пальчиком. – Смирение – вот что женщину красит! Скажем, надела б ты завтра муаровые чулки. И вечернее платье. Со шляпкой, с тёмными очками… Это ведь не совсем обычный твой наряд, да? Но надо быть скромней, и тогда – помяни мое слово! – ты станешь куда милее. Все вот это твое теперешнее буйство… оно – от лукавого.

–– Так я не понял, – возникает третий Звездный Лорд (как всегда, добродушный и далёкий от любых ссор), – у нашей девочки что, внешность чем-то нехороша? Почему чулки ей пойдут, а, скажем, шальвары, драные у щиколоток – нет?

Сашка пытается ещё что-то сказать, но теперь перебиваю я:

–– Просто… Понимаешь, Каэтан… твоя коллега – дитя цивилизации. Костюмы, муар, туфли-лодочки – это всё для нее о'кей. А вот как к этому отнеслась бы я…

–– Да, ты у нас порождение природы, – задумчиво отвечает Кашка. – 'Маленькие ножки ', 'аккуратная шейка' – это ж все не про тебя!

–– Зато я могу притвориться. Даже – постебаться, как сегодня! А хотите, пари? – Я сбрасываю кепку; распускаю хвост, чтоб во все стороны торчал, будто гигантская ромашка. – Завтра, если Саша меня не откажется принять, я вам устрою небольшой сабантуй…

–– "Сабан" – что? – недоуменно бурчит Павел.

–– Сабантуй. Можешь глянуть в поисковике, но я и так тебе скажу: праздник, вечеринка.

–– Посиделочки, – язвительно бросает Сашка.

–– Да, именно, – без малейшей улыбки соглашаюсь я.

… Итак, – 'сабантуй'. Тот самый. Мы – у хозяев в шатре. Пашка, Сашка и Кашка сидят за столом, ну а мы с Марком взяли на себя роль мажордомов. Я – в чёрном муаровом платье, в изящных туфельках (даже в чулочках, Орм меня побери!..) Волосы опрятно подобраны и подколоты; сегодня я – юная богачка из 'третьего сословия', отнюдь не нищая, не простолюдинка с Холмов!

–– Как это тебе удаётся? – ворчит Каэтан; по виду Александры не скажешь, но я уже чётко определила, что она – потрясена. Хоть девушка и молчит, но сама её мимика, сами жесты (например, то, как судорожно она цепляется за нож) показывают, до чего землянка в шоке.

–– Каэтан, – спокойно отвечаю я. – Кашка! Или ты не знаешь, что красота должна идти изнутри, от самого человека? Красота – это не 'рюшечки-оборочки'. Ну, то есть, я не знаю, как у вас – а для меня главное, чтоб тело было физически развитым. По возможности – здоровым.

–– Кое-кто, – вздыхает Павел, – иного мнения. Претенциозный взгляд на женщин – он всегда будут жив, сестренка! Хоть ты нас, наблюдателей, возьми, хоть лорда-рыцаря своего…

–– Вот именно. Потому я и решилась осмеять "землянский" идеал красоты. Саша хочет маленькие ножки и шейку, затянутую в муар? Мне это не сложней сделать, чем выставить на всеобщее обозрение свои необутые ноги (об-божаю эти грубые раскоряки, кстати!). Не сложней, чем щеголять с шеей, загорелой дочерна.

Просто – почему бы нет?.. –

…Слова 'решилась осмеять', видимо, были последней каплей. Сашка, обиженная до крайности, встаёт. И начинает – бочком-бочком – к выходу:

–– Ой, да-а, конечно, – ревёт она. – Я же таких платьев не ношу. Тем более – хохмы ради, просто чтоб справить впечатление на вечеринке! А завтра и оно, и чулки, и туфельки в мусорную корзину пойдут… Только вы, мужчины, всё равно ведётесь на красивую внешность Агни. И не задумываетесь, что она без таких крутых нарядов нравилась бы вам куда меньше. Вернее, все равно нравилась бы, но… так же, как я!

–– Неправда, – говорит Кашка. – Агни способна на многое; уж поспособней тебя, прости. И без нарядов – придумала бы, как меняться. В ней живёт сотня девушек, если не больше. И, когда одна уходит в нети, вторая уже тут как тут…

–– Думайте что хотите, – землянка в слезах. – Целуйтесь с вашей Агнюшкой. А я ухожу.

…Недалеко, на самых ступенях шатра, я настигаю её.

–– Что? Что ты хочешь, вертихвостка чёртова? – она смотрит на меня, как затравленный зверёк.

–– Ничего я не хочу, просто отдать долг, – я говорю неласково и не кротко, даже, пожалуй, грубовато; без этого, знаю, Саша не поверит мне. Но признаваться, что всего лишь ИГРАЮ РОЛЬ, – да ни за какие коврижки!..

–– Д-долг? – не поняла Алеся.