Пауза [СИ]

— Зачем ты это делаешь? — я потерла лоб рукой, пытаясь смотреть только в свою тарелку.

— Как это — зачем? Я же…

— …десять лет сидел в камере, в грязной рубашке и со спутанными волосами, — озвучила я мысль Лусуса.

— Умная девочка, — рассмеялся он, — ну да ладно, господа, рассказываю последние новости. Во-первых, позвольте представить вам господина Тонлера, Берси и Жаннет его знают, а остальные, думаю, нет. Он привез нам несколько повозок с бочонками отменного вина. Кстати, сейчас вы именно его и дегустируете. Я пригласил его поужинать с нами. Ну, господа, что скажете?

Берс отпил сразу половину бокала, пытаясь не смотреть на эльфа, сжав ладонь до побелевших пальцев.

— Ну… э-э-э… Очень вкусно. Да.

— Хорошее вино, — подтвердила Жанетт тоже чуть охрипшим голосом.

Вот она вообще не сводила глаз с дроу, кажется, даже моргать перестала. А вот интересно, достаточно ли будет движения его брови, чтобы она выпрыгнула из платья? Ладно, я придираюсь, это все от беспомощности.

— А ты что думаешь, ненаглядная?

— Вино, как вино, — пожала я плечами, злясь и на себя, и на него, — я предпочитаю белое. Кастельванию.

— Я учту. Так расскажите нам, господин Тонлер, что за страна, год урожая? Теперь всем любопытно, — промурлыкал Скримджой, обращаясь к торговцу, и мужчина едва заметно вздрогнул.

— Бархатный Плери, виноградники в южных провинциях Дайса, двадцатилетнее…

Темный эльф тоже отпил глоток и произнес в ответ только одно слово:

— Нет.

— Простите? — не понял торговец, аппетита у него явно не было вовсе.

— Это не Плери, определенно. Слишком сладко, и не чувствуется послевкусие лесных ягод. Скорее, Бархатный Маллеол, местное, из Ронда, и не больше декады. У меня были сотни лет, чтобы научиться в этом разбираться.

— Но милорд, это какая-то ошибка… Я клянусь…

Взгляд янтарных глаз впился в несчастного человечка, заставляя того съежиться в кресле и умолкнуть. Я невольно открылась, пытаясь ощутить его эмпатически, и вынуждена была согласиться со Скримджоем. Господин Тонлер отчаянно врал и был в таком ужасе, что ничто не заставило бы его в этом признаться. Темный эльф разочарованно покачал головой, глядя на мужчину, как учитель на неисправимо нерадивого ученика, в очередной раз сморозившего чушь, причем дичайшую, да еще и при директоре школы.

— К вашему сожалению, я чувствую ложь и очень ее не люблю. Вы расстроили меня, господин Тонлер. Так что мы продолжим ужин, а вы постараетесь придумать, что бы такого предложить, чтобы выйти отсюда живым. И целым. Вы меня понимаете?

Мэтр Кассэл снова тоненько хихикнул, найдя в происходящем что-то смешное для себя. А может, он просто слышал голоса в своей голове, и один из них именно в этот момент рассказал отменный анекдот, кто знает? Даже Жаннет, уже начавшая казаться мне самым приличным здесь человеком, улыбнулась.

— Может, хватит? — спросила я, впервые взглянув ему прямо в глаза за все время этого, с позволения сказать, ужина. — Тебе не надоело? Ну, перепутал два сорта, большая проблема. Отпусти его.

— Думаю, это решать Скримджою, — протянула номинальная управляющая этим скорбным домом и снова решительно перестала мне нравиться.

— А ты что, любишь жестокость? — логичный вопрос, на мой взгляд.

— Некоторым она идет, — грубо польстила женщина эльфу, облизывая сбитые сливки с серебряной ложечки на длинной изящной ручке.

— Я тебе потом напомню эту твою фразу, — пообещала я, начиная уже повторяться.

— Это, что — угроза? — фыркнула женщина.

— Да что ты. Просто интуиция.

Тонлер, судя по побелевшим щекам и трясущимся губам, был уже на грани обморока.

— Вы все здесь — больные на голову ублюдки, — светски улыбаясь, резюмировала я и принялась за собственный десерт: нежнейшее банановое суфле с сиропом и шариком мороженого.

Линд негромко выругался, а мэтр Кассэл слегка сжался, ожидая от темного вспышки ярости, но тот только слегка улыбался, разглядывая меня поверх столового ножа, которым он машинально поигрывал в длинных пальцах.

— Тогда что ты сама тут делаешь? — мгновенно окрысилась Жанетт.

— Стойко переношу нестерпимые моральные страдания от вашего общества.

— Жанетт, достаточно, — отмахнулся Скримджой, явно испытывая удовольствие от происходящей свары, — а ты, ненаглядная, просто устала. Завтра, я уверен, ты почувствуешь себя гораздо лучше.

— Пф-ф!

— Я сделаю все, чтобы ты… взбодрилась.

У меня была дюжина словосочетаний, подходящих в качестве ответа, среди которых не было ни одного цензурного, и тогда он снова придавил гламоуром. В воображении невольно зашевелились смутные, крайне порочные образы, в которых фигурировало обнаженное тело цвета эбенового дерева, все покрытое шрамами. В памяти всплыл запах корицы и имбиря, потом вкус единственного короткого поцелуя, когда он подарил мне «вуаль». Сам факт того, что кто-то способен так легко манипулировать всеми твоими ощущениями, ошеломлял. По коже прошла горячая волна, и я вцепилась ногтями в собственную ладонь: боль всегда отрезвляет.

— Прекрати, — тихо потребовала я, упрямо не спуская глаз с чудовища.

— Если ты станешь чуть вежливее, — он снова беззаботно улыбался.

— Хорошо.