Пауза [СИ]

К вечеру первого дня, когда огненное колесо торжественно укатилось за кромку леса, дорога окончательно обезлюдила. Отряд ехал все также молча, бдительно посматривая по сторонам. Виконт Селеретто держался рядом, изредка кидая в мою сторону все те же косые взгляды. Когда мне окончательно это надоело, я плюнула на конспирацию и попробовала таки эмпатически проверить его эмоции, чтобы догадаться, о чем все-таки он сейчас думает? Чем ближе была ночь, тем сомнительнее мне казалась идея нашей совместной поездки. С сумерками всегда так, приходят мрачные мысли, и бороться с ними становится все сложнее, особенно, если они обоснованы. Лучше о возможных проблемах узнавать заранее, да? Ну, или наоборот, можно было попробовать внушить Лео немного благодушия. Так, на всякий случай.

Это вовсе не сложно. Вы когда-нибудь пробовали закрыть глаза и несколько минут вслушиваться в тишину? Пройдет совсем немного времени, когда сама ткань тишины начнет распадаться на отдельные нити едва слышных звуков. И с каждым ударом сердца эти звуки становятся все сочнее, гуще, заполняют ушную раковину, просачиваются в мозг. С эмпатией — похожая история.

Стоило прислушаться, как на меня обрушился горной лавиной, вмиг оглушая и ослепляя, поток чужого ужаса и ослепительная вспышка боли… Будто бы тысячи раскаленных игл впились в виски, а мир потерял цвета, исказился, став плоским и черно-серым. Будто сворачивался на огне лист плотной бумаги с нарисованным углем пейзажем. Из звуков остался только бешеный гул стучащей в ушах крови, — тудум-тудум! — словно степные орочьи барабаны перед атакой. Желудок жалобно дернулся пару раз, но таки сумел удержать обед внутри. Ощущение было таким сильным и неожиданным, что я едва не упала с лошади, вцепившись судорожно в луку седла.

Лео, ехавший рядом, схватил меня за плечо, и наш маленький отряд остановился. Гвардейцы посматривали напряженно. Я теперь закрывалась наглухо, но держаться в седле уже не могла: в глазах темнело, а все тело била дрожь от ватной, предобморочной слабости. Ничего, спустилась кое-как.

— Простите… Минуту… — попросила я, сползая по высокому, тонкому дереву у обочины и пытаясь напиться терпким вечерним воздухом.

Во время этой вспышки, мне удалось уловить не только ужас, но и голод. Голод и злобу. Чудовище? Мертвецы, жадные до плоти, уже покинувшие стены города? Нет-нет, тут что-то другое… Тянущее. Зовущее, будто кто-то веревку накинул на шею и тащит в сторону леса. Вроде, эмпатия сработала, а вроде и не совсем. Слишком сильно, слишком болезненно, словно источник был прямо здесь, но ведь нет же. Странно…

— Ты как? — пробился, наконец, к моему сознанию голос Лео, похоже, он задавал этот вопрос уже куда больше, чем один раз. — Что происходит?

Он присел рядом, одной рукой держа меня за подбородок, а указательным пальцем другой нажимая на верхнюю губу чуть ниже носа — простейший способ привести человека в чувства при отсутствии медикаментов. Впрочем, он тут же убрал ладони, будто боялся, что я могу его укусить.

— Там, — ткнула я пальцем себе за спину, в сторону леса, — совсем недалеко.

Говорить пока получалось с трудом из-за сжимавшего ребра спазма, воздуха хватало только на совсем короткие рубленые фразы.

— Что? — не понял виконт.

— Там кого-то убили. Или еще убивают. Очень плохо.

— Ты-то откуда знаешь? — нахмурился он.

Гвардейцы поглядывали на нас удивленно. О них сейчас только так и можно было говорить — как о группе людей, а не об отдельных личностях, потому что реакция на происходящее, по крайней мере, внешне у всех была одинаковая.

— Эмпатия, — призналась я, — чувствую… такое.

— Мы не можем отвлекаться от основной задачи, — нарушая свою роль статиста, медленно проговорил молодой темноглазый брюнет по имени Георг — тот самый приятель Лео, с которым они перешучивались утром.

Похоже и верно, не просто подчиненный — хороший приятель, как минимум.

Само собой, не можете, у вас груз и приказ. Военные! А вот мне посмотреть стоит, как в себя приду. Вечер уже, темно, пойду под вуалью и просто гляну, что там за ерунда происходит. И это не прихоть и не глупость. Мы только приближаемся к краю места бедствия. Что бы ни творилось сейчас в лесу, скорее всего, оно имеет отношение к происходящему в Аргентерии. Лучше увидеть авангард, чем столкнуться с основными силами непонятно чего, оставив какую-то тварь за спиной. Мы, конечно, не на войну едем, но правила поведения в подобных ситуациях вбили мне в голову намертво. Разведка нужна всегда.

«Давай, — фыркнул Лусус, — придумывай разумное подтверждение своему нездоровому желанию пойти туда, люди любят так делать».

Он был прав. Фигуральная веревка на шее не просто тянула — дергала в сторону леса, как хозяйский поводок — расшалившегося щенка. Я попробовала отмахнуться — тело отреагировало вернувшимся головокружением и каплями холодного пота, стекающими по спине.

Ловушка? Но на кого? На проезжающих мимо эмпатов? Чушь. Не хочу туда! После этого враз стало еще хуже, и оранжевые кольца побежали уже перед глазами. Да что за тварь там может быть, с такой-то силой?

Ладно.