Пауза

Он нахмурился, я прям слышала, как крутятся в его голове шестеренки, выбирая нужную линию поведения.

– Я не собираюсь с вами разговаривать, – неправильное решение, дядя.

– Придется по-плохому, – вздохнула я и снова принялась внушать.

Страх. Дикий страх кролика в клетке удава, лишающий воли и разума. Это чувство вцепляется в душу мелкими коготками и начинает медленно раздирать ее на кусочки. Тот миг, когда я смотрю в страшные золотые солнца, служащие глазами инфернальной жути. Слышала давным давно стихотворение, из которого четверостишье теперь постоянно на ум лезет:

«Это абсурд, вранье:

череп, скелет, коса.

Смерть придет, у нее

будут твои глаза» (Бродский, кстати).

Это и представила.

Конечно, похищенный выложил нам все, трясясь от ужаса, как студень на тарелке. Звали его Крыл, и я не стала уточнять причину такого странного прозвища.

Траммо появился три месяца назад, быстро распространился по городу благодаря исключительной дешевизне и быстрому привыканию. Стража курильни особо не прессовала. Ходили слухи, что зелье для пропитки табака вывозили из подвалов герцогского дворца. Но, откуда именно, наш пленник не знал. Конкретно ему товар привозил некто Сэм Вирс, деньги забирал тоже он. Странный такой высоченный, худощавый парень в смешной шляпе. А глаза – страшные, у Крыла мурашки от него шли по коже.

– Сам, – буркнула я, недовольная, что ниточка оборвалась, – Сам, а не Сэм.

Кто его знает? Может и Сам. Крыл особо им старался не интересоваться – чревато. Ладно. Хорошо. Раз не получается понять, кто же из глав города является сосудом для демона и затеял весь этот кошмар, попробуем с другой стороны. Масштабы – серьезные, где-то должно быть производство, а значит – помещения: место с артефактом или устройством – недоступное для посторонних, хорошо экранированное, чтобы влияние Инферно нельзя было засечь снаружи. Где-то здесь, в городе. А еще склад, приличная дорога, по которой можно вывозить товар на телегах днем или ночью. Охрана. Много охраны, присутствие которой не особо привлекает внимание. А значит, вероятнее всего, это или дворец, или тюрьма, которую тут называют «Тишиной». Начнем мы с герцога, пожалуй. К тому же, именно на это и намекал мне призрак женщины из зеркала, которую я уже мысленно считала ни кем иным, как убиенной женой герцога Аргенси.

– Кто может тайком устроить прогулку в подземельях дворца? – настаивала я. – Знаешь таких?

Крыл задумался, а потом обрадованно закивал плешивой головой.

– Тэрьен! Он точно сможет! Только… Только его схватили, он в тюрьме, и на днях его должны казнить.

– Что за птица? – уточнила я.

– Он гоблин, – заискивающе посмотрел на меня пленник.

– Гоблин? – изумилась я.

– Да, вор и убийца.

– И он сможет поработать проводником? Это точно?

Неожиданно я вспомнила непонятное существо в клетке на площади перед «Тишиной». Да неужели…

– Если не он, значит никто! – пафосно воскликнул Крыл, будто бы этот Тэрьен был ему братом или сыном.

– Я оставлю тебя в паре дней пути до Аргентерии, – проговорила я, – внутри карантинной зоны, домой доберешься. Что сказать про отсутствие, придумаешь. Упомянешь эльфов – найду и сверну шею. Понятно?

Пленник мелко закивал, а я накинула ему на голову все тот же мешок.

8 Смерть и гоблин

Через час мы с Салли сидели в храмовом парке и соображали, как бы добыть гоблина. Вернее, соображала я, а мистрэ вовсю сопротивлялся накатившему на меня энтузиазму. Деревянная скамейка возле ограды в окружении грядок с разномастными травами была расположена под небольшим масляным фонарем, так что можно было худо-бедно друг друга видеть.

– Мы не сможем так же вломиться в тюрьму, – уверял меня мистик, чуть нервно барабаня пальцами по собственному колену, похоже, сегодняшних приключений Салли хватило за глаза, – ты, конечно, очень храбрая, Крис, но такая жизнь не для меня.

– Да не хочу я вламываться, – пожала я плечами, закуривая, – охрана – это не кучка наркоманов. Да и после прошлого раза в том трактире они должны перестраховываться по полной… раз уж никто тогда не вернулся…

– Прошлого раза?! – подскочил на месте мистрэ Клиф.

– Да-а…– отмахнулась я от его переживаний. – На нас напали по дороге сюда, в трактире. А потом еще засада была, н-не бери в голову.

Мы снова замолчали, разглядывая пляшущую возле фонаря ночную бабочку.

– Зачем конкретно ты хочешь влезть в подземелья? – вяло поинтересовался мистрэ, потерявший всякий запал.

– Ты был прав. Я похимичила с образцами табака с траммо, и ты был прав.

– Это – причина чумы?

– Ага. Содержит неизвестный нам некротик. Сколько человек может на нем сидеть? Ну, так, в общих чертах?

Порыв ветра, мигнувший фитиль, глубокие почти старческие складки в уголках губ такого молодого Салли.

– Город большой. Пусть сотня заведений – от респектабельных до притонов, пусть по сотне человек в сутки, кто вдыхает эту отраву, десять тысяч. По самым скромным оценкам.