Павел Дыбенко. Пуля в затылок в конце коридора

После прочтения всех четырех записок бывших знакомцев Дыбенко, возникают вопросы. Во-первых, если мы считаем, что все, данные в 1938 году показания на П.Е. Дыбенко (а их писали не менее известные революционеры и военачальники!) являются сфальсифицированными, то почему должны принимать на веру аналогичные по уровню доказательной базы записки 1956 года? Во-вторых, бывшие революционеры-балтийцы в своей записке утверждают, что могут поручиться только за то, что Дыбенко был невиновен перед Советской властью до весны 1918 года и не более того. За последующие дела Дыбенко они не подписываются. Генерал армии А.В. Хрулев в своей записке пишет исключительно о пребывании Дыбенко в должности главного снабженца РККА и не более того. Относительно А.И. Тод орского, можно сказать, что, отсидев за участие в контрреволюционном заговоре почти 20 лет, он, после собственной реабилитации, просто обязан был отрицать, какой бы ни было, заговор вообще. Что касается С.М. Буденного, то он просто бесхитростно пишет, что Дыбенко, по его частному мнению, хороший человек и не более того. Но это только частное мнение маршала Буденного, причем, как ив се предыдущие записки абсолютно бездоказательное.

Компания по реабилитации П.Е. Дыбенко происходила стремительно. Все дело в том, что приближалась 40-я годовщина Великой Октябрьской революции и стране необходимы были герои этой революции, на примере которых можно было воспитывать молодежь. И тут сотрудники отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС столкнулись с очень неприятным фактом. Ведь к тому времени все основные руководители и участники Великого Октября: Зиновьев и Каменев, Троцкий и Бухарин, Рыков и Антонов-Овсеенко давно уже являлись врагами народа. Не был в чести у Хрущева и Сталин. Таким образом, получалось, что во главе социалистической революции стояли исключительно враги советской власти. Эту ситуацию надо было срочно менять. Именно поэтому ЦК КПСС, как воздух, нужен был хотя бы один реальный герой Великого Октября, которого можно было бы пропагандировать. И тогда вспомнили о П.Е. Дыбенко! Именно Дыбенко для этой цели подходил лучше, чем любой другой. Выходец из народа, председатель легендарного Центробалта и герой Гражданской войны, к тому же незаслуженно репрессированный негодяем Сталиным — это ли не символ несгибаемой революционной героики! Тут уж было не до реальных, пусть даже самых вопиющих, прегрешений Дыбенко. Надо было в кротчайшие сроки снова слепить из него героя-революционера, который бы своей широкой грудью заслонил недостойных называться вождями Октября "Зиновьевых" с "Каменевыми". О предложении было доложено на самый верх и оттуда поступило распоряжение: "Действуйте" Поэтому, несмотря на то, что официальная реабилитация Павла Ефимовича еще только началась, в книжные издательства уже поступила команда о срочном переиздании его многочисленных мемуаров, а нескольким авторам сразу было поручено начинать работу и над его героической биографией. Колесо агитпропа завертелось.

Именно тогда в "деле Дыбенко" появляется справка института марксизма-ленинизма (исходящий № 1294-е от 18.04. 1956 с грифом "секретно"), которая подшита к делу о реабилитации П.Е Дыбенко. В справке перечисляются основные этапы официальной биографии П.Е. Дыбенко с указанием делегатом каких партийных съездов он был, и членом каких обкомов состоял. В конце информация: "сведений о принадлежности Павла Ефимовича Дыбенко к каким-либо антипартийным группировкам или оппозиции в Центральном партийном архиве института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС не обнаружено". Такое заключение, по меньшей мере, странно! Ведь ни для кого не секрет, что еще в 1918 году Дыбенко именно за свою антипартийную деятельность был исключен из рядов компартии, да и позднее он официально входил в группу "левых коммунистов", состоял вместе с Коллонтай в "рабочей оппозиции"! Однако замзав Центрального партархива Р. Лавров, подписавший справку, правильно понял, куда дует в данный момент ветер, а потому составил и подписал именно ту справку, какая от него и требовалась. Об объективности данного реабилитационного документа говорить, разумеется, не приходится.