Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)

«Угодно было Вашему Императорскому Величеству повелеть доставить называемую принцессу Елизавету, которая находилась в Рагузах; я со всеподданническою рабскою моею должностию, чтоб повеление Вашего Величества исполнить, употреблял все возможные мои силы и старания, и счастливым себя почитаю, что мог я оную злодейку захватить со всею ее свитою на корабли, которая теперь со всеми ними содержится на кораблях...»

Февраль 1775 года. Ливорно

На этом история Елизаветы Ивановны заканчивается. Впереди – только каземат Алексеевского равелина Петропавловской крепости и допросы фельдмаршала Александра Михайловича Голицына, сообщавшего Екатерине:

«Я использовал все средства... никакие изобличения, никакие доводы не заставили ее одуматься!»

Всего-то нужно было – публично отказаться от прав на престол, объявить себя лгуньей и самозванкой. Тогда, возможно, ей позволили бы дожить век в отдаленном монастыре.

Она умерла 3 декабря 1775-го, того самого года, в январе которого еще нежилась под итальянским солнцем на рейде Ливорно. Скоротечная чахотка, спровоцированная сырой одиночкой и кнутами палачей Шешковского. Здесь же, во дворе Алексеевского равелина Петропавловской крепости, внучку Петра и похоронили.

Выполнив это задание, Алексей Орлов также был отставлен от дел. Он убил внука Петра I. Он убил внучку Петра I, причем это последнее убийство произвело в придворных сферах Европы некоторый неприятный резонанс и в подобных предприятиях его уж нельзя было больше использовать. Да и сколько можно требовать от одного человека?

Делая лимонад, Екатерина всегда выбрасывала выжатые лимоны.

Выйдя в отставку, Алексей Орлов всегда спал спокойно. Совесть его, судя по всему, не мучила.

ФЕДОР АШ

Не допускать к нему никого и никаким его речам не верить...

Из приказа Екатерины II коменданту крепости Динамюнде о заключенном Федоре Аше. 1777 г.

После неожиданного похищения Таракановой Шувалов рвался в Россию – разобраться, понять, помочь. Но только в 1777 году, когда уже было безнадежно поздно, после 14 лет отсутствия на родине, он получил такую возможность...

Ранним утром 20 октября, в первые дни по приезду, к нему в дом ворвался – иначе не скажешь – барон Федор Аш. Уже несколько лет – со дня смерти отца – он, не имея возможности выехать за границу, ждал возвращения Ивана Ивановича «по самонужнейшему делу». Дело это заключалось в тщательно запечатанном пакете с письмом его отца.

Шувалов, не отлагая дела вдаль и не ожидая от него ничего существенного, взломал сургучные печати, ножом взрезал бечеву.

«Милостивый государь! Глубокая старость моя и здравие мое, от времени до времени ослабевающее, отнимают у меня всю надежду дожить до того радостного дня, когда Ваше Императорское Величество, по счастливом возвращении в государство Ваше с помощью всемогущего Бога, вступите на Всероссийский Императорский Престол, к несказанной радости всех ваших верных подданных... Удовольствие большое имел я в том, что, служа предкам Вашим 58 лет, служил я также в Бозе почивающей матушке Вашей государыне императрице Анне Иоанновне, еще в бытность ее в Митаве, – честь, которую имели только несколько ее подданных. По преемственной линии в правлении Всероссийской империи от Государя и Царя Иоанна Алексеевича, по неимению от него наследников, всевышний творец предназначил Ваше Высочество к принятию Всероссийской Императорской Короны...»

Шувалов положил лист на стол, чтобы не так видно было, что у него затряслись руки:

– Вы, сударь мой, известны ли, о чем лист сей трактует?