Павел Кашин. По волшебной реке

Кажется, это было, когда я гостил у Никиты Михалкова на Новый год: то ли это он сам рассказывал, то ли Арина Николаевна, моя подружка, рассказывала с его слов. Рассказ было том, что когда он служил на флоте, и они сходили на берег, то упивались как-то в такой хлам, что в результате их складывали в рыболовную сеть, окунали в воду и доставали в трале этом. Мне кажется, технически это невозможно: ведь можно и недосчитаться людей… похоже, если честно, на миф совершенный. Однако идея для песни очень даже хорошая. И я, по-моему, очень даже неплохо отразил эту идею. Наверно, кто-то где-то и когда-то, в пиратские времена, пробовал этот трюк, иначе бы откуда он взялся, но я думаю, что, так как Михалков хороший сценарист и режиссер, он не мог отказаться от того, чтобы что-то приукрасить.

Где-то среди Америк
Брошены якоря
Мы весело сходим на берег
И море волнуется зря
Мы смирно идем на запах
Чистый портвейн в крови
И засыпаем в лапах
Пьяной портовой любви

Что за черт шатает небо

Поднимая муть в моей груди
Эй, моряк, ты долго не был
На земле – не упади

Где-то среди Америк

Жизнь замедляет шаг
Мы покидаем наш берег
И поднимаем наш флаг
Головы как гантели
В легких земная пыль
Девушка из борделя
Небыль ты или быль?

Что за черт шатает небо

Поднимая муть в моей груди
Эй, моряк, ты долго не был
На земле – не упади

Что за черт шатает небо

Поднимая муть в моей груди
Эй, моряк, ты долго не был
На земле – не упади

«Папильон»

Эта песня прямо из одной серии с песней «Унесенные ветром». Есть четыре способа жить: трезво, серьезно, и успешно, либо нетрезво, весело и счастливо, либо трезво и несчастливо, либо нетрезво и несчастливо. Так что действительно: двойная мораль нашего мира заставляет разрываться не только в воспитании мальчиков (чтобы он был или воином, или святым. Лучше, конечно, и тем, и тем одновременно, что невозможно), но также быть трезвым и злым или пьяным и добрым.

Нас пригласили мы были на бале
Рыцарь в печали и папильон
Вы пошутили, они испугались
Что же, родная, мы выпьем вдвоем

Мы танцевали на белой рояли

И рисовали лица сурьмой
Мы пошутили, нас оболгали
Что же, родная, пойдемте домой

Дни и недели, кончилось лето

Канула в Лету жгучая нить
Желтые перья и эполеты
Что же, родная, полно грустить

В нашей ли зале мало азалий

Белой сусали и хрусталя
Жить без печали, гостей и морали
Что же, родная, начнемте с нуля

«Свет любви»

«Свет любви». Третья песня из одной серии с «Унесенными ветром» и «Папильоном». Как вы знаете, Толстой потом не гордился всю жизнь тем, что в начале своей карьеры написал «Анну Каренину». Он считал, что, с точки зрения морали, повлиял как-то хуже, потому что там действительно, если разобраться трезво, единственный положительный персонаж – это Каренин, а все остальные предатели и подлецы. Силой своего таланта, Толстой нас заставляет все-таки сочувствовать предателям и подлецам. Он также думал, что, возможно, из-за этого романа могли быть какие-то разводы и измены. Однако Толстой мог хорошо себя романтизировать. В старости он говорил о своей службе артиллеристом на войне следующее: «В войне, по-моему, я, слава Богу, не убил никого». Как он это придумал, я не знаю, но фраза красивая. Видимо, он, как писатель, как Михалков, придумал, что никого не убил, потому как невозможно это никак высчитать и увидеть на войне. У меня, конечно, не «Анна Каренина», но грешок такой легкий, изящный и обаятельный. Он, на мой взгляд, лишь романтизирует вот эту гусарскую составляющую жизни беззаботной и веселой.