Какое прекрасное слово «бабочка»! Жаль, что оно лишь в единственном языке есть – русском. Потому что везде называется либо «butterfly», либо «papillion»… Все-таки, мне кажется, что я когда-то, в одной из своих предыдущих жизней, был французским художником. Я очень сильно подозреваю, что это Анри де Тулуз-Лотрек. Потому что тема кабаре и французского канкана прослеживается везде абсолютно. (К слову, во французском канкане закидывают ноги, а в обычном – нет.) Песня так подходит для афиши Тулуза-Лотрека, афиши для «Мулен Руж»…
Песня «Имитация любви» получилась шикарной совершенно. Это единственная песня, которую, когда мы записывали, мой звукорежиссер прокомментировал следующим образом: «Паша, ты совсем обнаглел. Ты пошел дальше всех этих людей, которые рифмуют кровь и любовь. Зарифмовал любовь и любовь», – но заметил только он, правда. Я говорю: «Ну, подожди, кроме тебя же никто не заметит. Ну, кроме нас с тобой.» Если незамечено, значит, это из минуса переходит в плюс. Однако песня настолько хороша, на мой взгляд, но там есть одна ошибка. Как в «Крейцеровой сонате» Льва Толстого. Эта книга, если рассматривать с точки зрения детектива, о том, как муж из ревности убил свою жену. Если же копнуть глубже, то книга о силе искусства и о том, как соната меняет сознание людей, потому что еще с французских философов, даже с Сократа еще шло, что с искусством нужно обращаться осторожно, иначе можно получить моральных уродов. Да, в подсознании, наверно, останется, что муж убил жену и его не засудили. Но еще глубже в подсознании останется то, что искусство страшнее оружия. Вернее, сильнее оружия и страшнее оружия. В каких-то случаях.