Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

«Вскорости после того, как мы обосновались здесь, появилось несколько семей дамара. За ними последовали другие, так что теперь стоят уже двадцать их домов. Позже пришел и Кахичене, один из главных вождей овагереро, очень богатый скотом, и разбил здесь свои палатки, так что в людях недостатка мы не испытываем. К сожалению, однако, он не горит желанием услышать Слово Божье. Из огромного количества язычников, живущих вокруг нас, на богослужение приходят не более восьми десятков человек, а из многочисленных детей, бегающих в округе, школу посещают лишь 20–30. Наши участвующие в богослужении почти исключительно БЕДНЫЕ люди».[712]

Факт, что именно бедные люди прежде всего притягивались миссиями, можно объяснить тем, что миссионеры давали им возможность заработать или хотя бы подкормиться.

Таким образом, миссионерские станции были не только и не столько распространителями христианского вероучения, сколько центрами, где африканцы учились жить оседло, строить дома и вести сельское хозяйство по-европейски. При этом они должны были отказаться от целого ряда традиционных привычек и установлений, как это подчеркивается, например, в отчете миссии Берлинского общества в Дар-эс-Саламе за 1909 г.:

«К нашей радости, даже некоторые из живущих в Нгамбо васукума переехали в наше вновь построенное там селение, хотя они должны были вести себя в рамках принятого у нас порядка: обязательное посещение школы для детей, запреты на попойки, танцульки, языческие фокусы-покусы, работу по воскресеньям и проч.»[713]

О том, как менялось поведение африканцев при миссиях, рейнский миссионер в Юго-Западной Африке К. Г. Бюттнер в 1885 г. писал так:

«Широко распространилось умение читать и писать, знание арифметики и голландского языка, и даже немецкий язык не является более совсем уж неизвестным для готтентотов и гереро. У туземцев проснулась потребность в одежде, утвари, инструментах и другой продукции европейской промышленности от серных спичек до гармоник и, что совсем не мало, на каждой станции есть люди, надежность и принадлежность к христианству которых дает достаточно верную гарантию тому, что доброе имя христиан останется таковым перед всем миром».[714]

Таким образом, члены христианской общины, формировавшейся вокруг миссий, резко выбивались из привычного жизненного уклада и круга представлений народов Африки. Они носили европейскую одежду, ели вилкой и ножом, перед едой не забывали вымыть руки. Но главное, руки эти умели делать много полезных вещей, да к тому же и писать буквы! Для многих народов Африки, у которых прежде не было письменности, это было настоящее чудо.

Так, катикиро (главный министр) Буганды Аполо Каггва стал первым человеком, написавшим книгу, причем не одну, на родном языке – луганда. Еще на рубеже XIX–XX вв. он пользовался часами, велосипедом и жил в двухэтажном доме, построенном на европейский манер. А самое главное, он активно пользовался печатным станком для распространения брошюр о различных практических проблемах – о пользе разведения хлопка, вакцинации скота и проч.[715] А помощник доктора на миссионерской станции в Камеруне А. Ндумбе не ограничился постройкой современного дома: к моменту своей смерти в 1903 г. он скопил в Германии солидную по тем временам сумму – 965 марок.[716]

Новообращенные христиане уже не вписывались в традиционную африканскую социальную структуру. Это значит, что они больше не подчинялись собственным старейшинам, в ряде случаев роль таких старейшин для них стали играть миссионеры, которые руководили всей их повседневной жизнью.