Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

Встреча культур – процесс двусторонний, «улица с двусторонним движением». В Африке в конце XIX – начале XX вв. происходила встреча стадиально и типологически разных культур, что не могло не усложнить этот процесс. Литературовед И. Д. Никифорова называет этот период «пиком взаимного непонимания европейцев и африканцев».[722] Однако думается, что именно миссионеры немало способствовали преодолению этого взаимного непонимания.

Конечно, в данном случае участники процесса встречи культур не только обладали совершенно разным опытом, но и разным умением его передавать. Миссионеры были учителями по определению, они сами четко формулировали, чему смогли научить африканцев, – в этой статье приведены лишь немногие из имеющихся тому примеров.

Африканцы же передавали свои знания в традиционном обществе по принципу «делай, как я». Установить, что же восприняли миссионеры от африканцев, значительно труднее, но все же возможно говорить о некоторых бесспорных фактах.

Во-первых, миссионеры научились африканским языкам. Для них это была «производственная необходимость», но, изучая языки, миссионеры одновременно постигали некоторые особенности мышления африканцев.

Во-вторых, они получили знания по истории и этнографии африканских народов. Многие из миссионеров-практиков стали авторами классических работ в этой области.

Упоминавшийся уже рейнский миссионер Ольпп четко выделил эти два факта: «Именно миссионеры в основном изучили языки и жизненные воззрения туземцев, их хорошие и дурные обычаи и нравы».[723] Правда, он забыл упомянуть, что изучили миссионеры все это с помощью тех самых «туземцев». Однако другие миссионеры писали об этом прямо. Например – берлинский миссионер Б. Вегель, работавший в Южной Африке:

«Именно Цунгу (Хелек Цунгу, местный африканский пастор. – А. Б.) я обязан тем, что в первые трудные годы моей работы здесь в Христианенбурге, когда я не знал ни языка туземцев, ни их обычаев и нравов, но должен был вести работу… все так или иначе у меня получилось и работа пошла».[724]

Кроме того, миссионеры учились у африканцев искусству выживать в тропиках. Например, немецкий миссионер в ЮЗА д-р К. Г. Бюттнер писал, что при выборе места для будущего дома они использовали не европейские, а местные критерии, а также зачастую местные стройматериалы.[725]

Еще одним каналом встречи европейских и африканских культур, образовавшимся чуть позднее, была система колониального управления.

В колониях на Африканском континенте существовало два уровня государственного управления – «белая» и «туземная» администрации. Существовал некий уровень «стыка» той и другой – в английских колониях это был, например, дистрикт, где заканчивалась иерархия европейских и начиналась иерархия африканских чиновников. Это, конечно, не значит, что на высших этажах управления совсем не было африканцев, но там они занимали незначительные должности клерков и вспомогательных сотрудников.

Самое главное – на местном уровне администрация колоний повсеместно оставалась африканской. И дело не только и не столько в том, что у стран-метрополий не было возможности посадить белого чиновника в каждую африканскую деревню или хотя бы околоток. Нет, главным и существенным был тот факт, что управление на местах осуществлялось в понятных формах и на понятном языке своими сородичами.

Вот данные о соотношении европейцев и африканцев в колониальной администрации Французской Западной Африки на 1955 г..[726]

Таблица

Множество копий в связи с «туземной» и «белой» администрацией в Африке было сломано вокруг проблемы так называемого косвенного управления. Косвенное управление – некий колониальный миф, поднятый на щит такими известными британскими деятелями, как, например, лорд Лугард.[727] В отечественной африканистике этот миф медленно, но верно развенчивался, причем от критики позитивного смысла косвенного управления постепенно переходили к отрицанию самой уникальности этой системы. Так, Ю. Н. Зотова в своей работе по Нигерии, считавшейся классическим примером косвенного управления в Африке, показала, что эта система в чистом виде там практически не наблюдалась, имелось множество промежуточных и переходных форм.[728] Автор этих строк не только продемонстрировал то же самое на примере другой классической области британского косвенного управления – Уганды, но и попытался показать, что в обеих этих системах больше сходства, чем различий.[729]

Главным элементом и той и другой системы «туземной» администрации являлись вожди. Колониальный вождь – чиф по-английски, шеф по-французски, хойптлинг по-немецки, режедор по-португальски – и был главным порождением системы колониального управления.