Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

В 1988 г. Специальный комитет ООН против апартхейда в Южной Африке подводил итоги своей 25-летней деятельности по организации действий государств-членов ООН и мировой общественности в борьбе против апартхейда и по разработке стратегических акций, призванных способствовать уничтожению апартхейда. Среди членов Комитета были пять виднейших политических и религиозных южноафриканских деятелей. Один из них – Алан Бусак, председатель синода Голландской реформатской миссионерской церкви, президент Всемирного альянса реформатских церквей. Выступая на этом собрании, А. Бусак назвал апартхейд «раковой опухолью в государствах современного мира, преступлением против человечества и позором для нашей страны».[178]

Если церковь меняла свое отношение к апартхейду постепенно, реагируя на акции расистского режима, то в сфере экономики недовольство апартхейдом со стороны предпринимателей и бизнесменов проявилось с момента его установления.

Экономические изъяны системы апартхейда стали очевидными уже в 1960-е годы. Недостаток квалифицированной рабочей силы, особенно на предприятиях обрабатывающей промышленности, стал ощущаться с конца 1950-х годов. В 1964 г. не хватало 50 тыс. квалифицированных рабочих, а в 1970 г. – уже 100 тыс.[179] В 1960-е годы южноафриканские промышленники открыто выступали за отмену «базисных законов» апартхейда. Директор правления «Англо-Америкэн корпорейшн» Гарри Оппенгеймер заявил в те времена: «Дискриминация по расовой принадлежности или по цвету кожи является неправильной с точки зрения морали, а с точки зрения экономики – неприемлемой».[180]

Противоречия системы апартхейда, проявившиеся в 1950– 1960-е годы, переросли в 1970-х годах в кризис. С требованием отмены или изменения экономических законов апартхейда выступали не только отдельные бизнесмены, но и многие предпринимательские объединения, различные компании. Предложения по ослаблению негативных экономических сторон системы апартхейда исходили даже от государственных корпораций, например от Корпорации по производству чугуна и стали (ИСКОР).

После массового восстания против режима апартхейда в Соуэто в июне—августе 1976 г. многие бизнесмены, выступавшие раньше только за отмену экономических законов апартхейда, затрагивавших их интересы, осознали необходимость устранения и политико-дискриминационного законодательства. Причины такого изменения взглядов четко определил все тот же Г. Оппенгеймер: «Белый человек принес в Южную Африку позитивные и негативные изменения. Позитивным изменением является частное предпринимательство – капитализм, который дал возможность стране стать одной из ведущих промышленно развитых стран мира. Негативным изменением является расизм… Небелые жители Южной Африки считают капитализм и расизм тесно связанными друг с другом. Пока ЮАР не сделает отступлений в области расовых отношений, тот, кто борется за уничтожение системы расизма, уничтожит и капитализм».[181]

В 1981 г. на конференции в Йоханнесбурге при участии более 600 крупных бизнесменов специальным комитетом в составе глав десяти крупнейших монополий была разработана программа «минимальных требований» к правительству. Бизнес настаивал на форсированной отмене законов апартхейда, «ограничивающих мобильность рабочей силы».[182] Это было требование покончить с расовой дискриминацией рабочих африканцев.

Таково было отношение южноафриканских предпринимателей к системе апартхейда, которая мешала им и которая, противореча реальной экономике, зашла в тупик.

Не удалась и основная сегрегационная акция политики апартхейда – создание бантустанов, где должны были жить и «развиваться» африканцы, не только отделенные от белых южноафриканцев, но и разделенные между собой по этническим признакам. «В 1970-е годы становилось все очевиднее, что несоответствие системы апартхейда объективной реальности достигло вершины кризиса, – оценивал обстановку в стране Пол Мейлам. – Полностью провалилась политика бантустанизации. Было ясно, что бантустаны никоим образом не станут жизнеспособными политическими или экономическими самостоятельными единицами. Правительство еще цеплялось в 1980-х годах за эту политику, хотя давно уже было очевидно, что система бантустанов развалилась».[183] Это было серьезным поражением всей системы апартхейда, несмотря на то что в бантустаны было насильственно переселено около 2 млн африканцев.

«Реагируя на разрушение системы апартхейда, – отмечал тот же П. Мейлам, – правительство в конце 1970-х годов начало потихоньку демонтировать институциализированную расистскую систему, пытаясь в то же время гарантировать сохранение власти в руках белых – некоторые называли это “модернизацией” расового господства».[184]