Пчела в цвете граната

– Не поняла. Каким телеграфом? Ты куда собралась? – забеспокоилась Заря. – С получки отдашь.

– Я домой решила вернуться.

– Зачем? За зимней одеждой? Скоро холода, а я смотрю, у тебя, кроме плаща, ничего из тёплого и нет.

– Я совсем хочу уехать! – вдруг закричала Ася. – Совсем! Я ничего здесь не понимаю. Я не умею мыть полы, жарить картошку, работать на работе, не умею начинать новую жизнь.

– Подожди, не ори. Давай не так быстро. Сейчас мы с тобой пойдём куда-нибудь. Хочешь в кино?

Ася заплакала. По-детски поскуливая, тёрла кулачками по щекам, глотая солёные слёзы и сопли. Она была уверена, что всё будет именно так, как предсказывала мама: Ася окончит фармацевтический институт, устроится работать в аптеку, выйдет замуж, родит детей. В мамином предсказании не было Маргариты с травмой, Зари с трагедией, Байконура с хамством. Всё же четко: к тебе приходят люди, жалуются на головную боль, ты им даёшь таблетку – и все счастливы. Кто даст такую волшебную таблетку Асе от чувства отвращения к себе за ворованную картошку? Ася была уверена: если бы родители были рядом, они бы дали ценные советы или подсказки, которым можно следовать безоблачно и светло.

Это уже был второй случай воровства за две недели проживания в Челнах. Первый раз это произошло, когда у Аси в отделе кадров за трудовую книжку попросили пятьдесят копеек, а в кармане было всего тридцать восемь и из них надо было оставить пять на проезд в автобусе. Ася добиралась домой, казалось, целую вечность, но не запомнила почти ничего, кроме автобусной кассы с прозрачным верхом и бабки с серым, холодным взглядом. Кажется, она с первой секунды поняла, в чём дело. Ася вошла на последней остановке, села ближе к кассе. Скоро салон набьётся народом, он будет передавать деньги за проезд, и чем ближе к кассе, тем больше. Теперь надо пересчитать, вычислить, на сколько билетов передали, оторвать длинную полоску билетов, вернуть в толпу. Под шумок можно лишний билет оставить себе, можно пару монет зажать в ладошке. Поступила именно так, собрала ровно двенадцать копеек и уже приготовилась выходить, как заметила эту сгорбленную старушку с безликим лицом, спелёнутым белым платком в мрачный саван. У Аси от её осуждающего взгляда кровь хлынула в голову, виски стянуло болью, а ладошку с припрятанными монетами закололо так, словно она сжимала осколки разбитого стекла. Хотела вернуться, но толпа, прихватив Асю, вынесла её своим потоком. Ася куда-то шла, тащилась по переходам, не обращала внимания на светофоры. Повезло, что в послеобеденное время машин почти не было…

Пока Ася жалела себя любимую, Заря успешно почистила картошку и теперь крошила её в разогретую чужую сковороду.

– Вот не помню, был лук или не был? – рассуждала Заря, помешивая картошку.

– Был, – кивнула Ася. Дома она лук ненавидела, а здесь он ей попался и пролетел за милую душу.

– Лука нет, – вздохнула Заря, – в следующий раз добавим.

«Следующего раза не будет», – подумала Ася.

– К тебе вчера сестра приходила. Ира, кажется, зовут, – вдруг выдала Заря.

– И? – удивилась Ася. – Почему я её не видела?

– Ты спала. Она пару раз тебя дёрнула, ты прогнала её.

Ася вспотела.

– Да не было такого!

– Сама лично видела. Ты сказала: «Не хочу!»

– Не помню! – схватилась за голову Ася. Вспомнила: мама будила в школу, Ася отбрыкивалась, кричала: «Не хочу». – Боже, как стыдно. Что я наделала?!

– Не переживай. Ирка не обиделась. Просила сегодня приехать к ним. Сказала, что вы поедете подавать документы в автомеханический техникум.

– Не поняла?

– Я тоже не особо поняла. Но она и меня звала.

– Поедешь?

Заря пожала плечами.

– Мне-то зачем? Всё равно скоро всё кончится.

– Чё болтаешь? – Ася напряжённо ждала ответа, но, кажется, и так уже догадывалась, о чём идет речь. Заря даже не намекала, а говорила открыто и понятно.

– Обещай, что не уедешь, – Заря достала из кармана пятьдесят рублей одной купюрой.

Офигеть! Просто так такие деньги носит в кармане? Ася давно бы спрятала под матрас, в чемодан или зашила в трусы. Мать целый месяц горбатилась пирожником за пятьдесят семь рублей.

Ася ничего обещать не стала. Она приняла решение, и этого вполне хватало, чтобы всё бросить. Завтра в пять утра встанет, купит билеты, а потом родители уговорят её остаться. Нормальная рабочая версия. Поэтому Ася нисколько не встревожилась, когда пришёл Володя и сообщил, что они все идут в чехословацкий «Луна-парк». Слегка забеспокоилась только, когда зашли в парк «Гренада», переполненный яркими аттракционами и весёлыми людьми, да и беспокойством это назвать было трудно: вся площадка парка была заполнена музыкой, разноцветными огоньками, детским гомоном восторга. Люди, как безумные, катались на каруселях, стреляли в тирах, проигрывались в разнообразных лотереях. Деньги сыпались ворохом. Уставшие и обезумевшие от наплыва народа кассиры лениво брали деньги и доставали шарики из карманов, стаканов, выемок. За шарик шестьдесят копеек. Бросок! Ноль! Бросок! Получите ластик! Хотите хрустальный сервиз? Извольте шестьдесят копеек за билетик, возьмите шарик. Удачи! Бросок! Получите ложечку.