Пчела в цвете граната

Решение пришло само собой. Ася рванула обратно к комнате страха. Задача проста – любыми путями вернуть деньги; поочерёдно заехать в комнату на разных вагонетках, а там уже действовать по обстоятельствам. Первой тронулась Заря. Уже после поворота она вылезла из вагонетки и пошла следом, останавливалась только во время вспышек света. Ася прокатила мимо. Когда рука прикоснулась, Ася цепко перехватила её выше локтя. «Рука» охнула, пытаясь высвободиться, стала дёргаться, тянуть в стороны. С первой секунды стало понятно, что с мужской силой Асе не справиться, но тут подоспела Заря и, не придумав ничего оригинального, сорвала со стены череп и звезданула по голове хозяина «рук». Из черепа посыпались зубы, отвалилась челюсть. Когда на вагонетке прибыл Володя, человек сидел на полу, ухватившись за затылок. Повсюду на полу валялись потрошёные пакеты, кошельки, в одном из них Ася узнала свой. И он был пуст. Володя обшарил карманы человека, заграбастал полный кулак бумажек, не факт, что денег, затем стал подталкивать девчонок на выход, потому что в вагончике появилась следующая вагонетка с желающими окунуться в страх.

Ася забрала у Володи свои пятьдесят, от чужих отказалась. В голове назойливо вертелся мамин зарок: не воруй, заберёшь чужую копейку – потеряешь свой рубль. Так и получилось. Мамины слова работали. В автобусе украла двенадцать копеек, у неё забрали пятьдесят рублей. Володя, не приняв Асиного принципа, спорить не стал, выдернул из клубка мятых купюр свои проигранные четыре, а остальные сунул в кармашек детской коляски проходящей мимо женщины.

После парка Ася поехала к тёте Мае с намерением извиниться перед Иринкой за свой скотский приём. Честно говоря, она абсолютно не помнила приход сестры в общежитие, её разговор и свою грубость. Но Заря врать не будет. Раз сказала, значит, надо извиниться.

Глава 9

Дома ни Ирины, ни тёти Маи не оказалось. Дверь открыл высокий мужчина с длинной белой бородой, как у Деда Мороза.

– Чего тебе, девица? – появился в седой бороде прорез рта.

– Я в гости, к тёте Мае, – и чтобы Деду Морозу было уже точно понятно, уточнила: – И Ирине.

– Заходи, – широким жестом пригласил он. – Но их, кажется, нет дома. Хочешь, я тебе бивень мамонта покажу?

Ася вздрогнула. Сразу вспомнила предупреждение о странном соседе. Значит, это он и есть. Только, как зовут, забыла.

Человек представился дядей Мишей и почти насильно втолкнул Асю в свою комнату. На стене висели фотографии человека, заиндевевшего от снега и мороза, пингвинов с внимательными взглядами, морских котиков с улыбками под усами. Вдоль стены стояли шкафы, но не с привычными книгами и хрусталём, а с какими-то камнями, булыжниками, обломками.

– Смотри, – дядя Миша открыл дверцу одного из шкафов и вытащил серую окаменелость. – Ей два миллиона лет. Знаешь, что это такое?

«Откуда?» – подумала Ася.

– Наутилус, по-гречески значит «моряк». Моллюск, почти без изменений существует четыреста пятьдесят миллионов лет.

Ася, наверное, могла бы обойтись без долгого рассказа дяди Миши о моллюске, но, видимо, он привык, что очень быстро утомляет людей своими познаниями, и поэтому всеми силами не отпускал гостя интересными историями. Он переходил от одного шкафа к другому и говорил, говорил. О полярниках, которые погибли во время экспедиции: в пургу пошли мыться в баню, а на обратном пути заблудились, проскочили мимо посёлка и сгинули в ледовой трещине. Рассказывал о семье пингвинов, которые, спасая малыша, вынуждены были наглым образом напроситься в дом полярников. Об экспедиции, на которую напали морские пираты. Два года держали их в плену, пока не удалось сбежать. Всё это больше походило на сказки или больное воображение старого человека, но дядя Миша доставал документальные свидетельства. Ася уже десятки раз пыталась сбежать из комнаты, но всякий раз дядя Миша хватал её за руку с восклицанием:

– Подожди, я тебе ещё не показал бивень мамонта.

И когда в конце концов Ася решительно направилась к двери, дядя Миша запер её на ключ и стал расправлять постель. Тут Асю охватила паника. «Тебе говорили! Тебя предупреждали!» – истерила она, наблюдая, как дядя Миша тянул с кровати покрывало, одеяло, простыню, матрас. После поднятого деревянного щита на дне кровати обнажился огромный желтоватый бивень мамонта, занимающий всё пространство. Из одного угла в другой, от широкого до узкого, от дырчато-неровного начала до остроты окончания. По тому, как напряглись мышцы дяди Миши, по испарине на лбу можно было сразу догадаться, что бивень очень тяжёл. Дядя Миша держал бивень на вытянутых руках и был счастлив своей ношей. Он прямо светился от своего богатства и сам напоминал золотой слиток. Видимо, он настолько сжился с бивнем, что в этот миг от его присутствия, телесного прикосновения к сокровищу ледникового периода, кажется, помолодел лет на сто. Нет! Конечно же, сто лет – это преувеличение, потому что самому дяде Мише было всего лет шестьдесят от силы.

Счастливый, вспотевший, скрипя зубами, аккуратно выложил бивень в паз кровати и обернулся к Асе: