Пчела в цвете граната

– Выходи за меня замуж. Однажды я не вернусь из экспедиции, и тогда всё это богатство достанется тебе, – дядя Миша широко раскрыл руки, показывая на шкафы, стены, полки. – У меня ещё на книжке много денег. Всё будет твоим. И комната тоже.

В общем-то, Ася была готова к сюрпризам ещё до того, как дядя Миша затолкал её в свою комнату. Но вот это предложение совсем выбило её из колеи. У неё нервно задёргался левый глаз, и на лице появилась дрожащая, тупая улыбка. Она ещё не отошла от событий в парке, а здесь новый поворот судьбы, и настолько мощный, что закружилась голова. И Ася твёрдо решила: если выберется отсюда живой, обязательно запомнит этот день на всю жизнь.

– У меня на книжке восемнадцать тысяч, – продолжал свататься дядя Миша.

Роскошно! Ещё утром Ася хомячила чужую картошку, и вот тебе на – несметное сокровище на её бедную голову. И тут до Аси дошло, что дядя Миша, кажется, болен, хотя на вид вполне здоров. Значит, шутит.

Ася живо представила себе свадьбу, где она стоит в ЗАГСе под ручку с Дедом Морозом, к ней тотчас прилипает прозвище Снегурочка, и после этого она будет бояться растаять от стыда.

Решив обойтись без прощальных слов и выяснения отношений, Ася потянулась к ручке двери. Здесь ей больше нечего делать: всё посмотрела, всё услышала, разволновалась, испугалась. Почему не ушла раньше, может быть, её уже потеряла тётя Мая или Иринка?

– Тебе же есть восемнадцать? – неожиданно спросил дядя Миша. – А то с регистрацией будут проблемы.

Да нет, ведь он всё говорит не всерьёз. Что там у него в голове творится? Всё перепуталось, или вообще случилась какая-то крупная катастрофа, которую иногда показывают по телевизору. Но все эти ураганы, обрушения, крушения происходят где-то на другой стороне планеты. За это можно поволноваться, этому посочувствовать, но к себе применить это нельзя. Нельзя вот так взять и первой поперечной предложить замуж. Ася уверена, что так в настоящей жизни не делается.

Ася сообщила, что восемнадцать ей будет только через пару месяцев. Дядя Миша расстроился и пообещал, что в следующий раз, когда он прибудет из командировки, он её найдёт.

Никто не обратил внимания на Асино присутствие в комнате дяди Миши. А ведь, помнится, предупреждали об опасности. Дядя Миша оказался одиноким занудным дядечкой, которому непременно хотелось сохранить нажитое, по крупицам собранное, и не ради самолюбия, а для благой цели – умного развития общества. И ведь не просто так переживает. Случись что с ним, какой-нибудь болван, освобождая выделенную ему комнату, примет сокровища за барахло и непременно вынесет всё на помойку. Дядя Миша сохранил удивительную способность не казаться умнее других, а именно таким и быть. Да, поездил он немало, в каких только странах, на каких континентах не побывал, в каких только домах, отелях не просыпался, и всегда с тоской по родной музейной комнате. И, наверное, когда уставал и не мог заснуть, пытался вызвать в памяти эти серые камешки, засохших скорпионов, молчаливых сов…

Прежде чем выйти из комнаты, Ася вежливо с ним простилась, прохладно улыбнулась, делая вид, что ей неохота уходить, вышла в общий коридор и столкнулась с Иринкой. Не глядя на Асю, она проследовала в туалет, а Ася – в комнату тёти Маи и немедленно забыла про дядю Мишу. Тётя Мая поднялась со стула, обняла по-матерински, а потом крутила и ворочала, словно пытаясь определить целостность гостьи.

– Молоток. Хорошо выглядишь. Челнинское молоко пошло на пользу.

Тётя Мая сбросила со стула шубу и шапку на ящики с уже подгнивающими апельсинами, где лежали разодранный портфель и коричневый вязаный шарф.

Ася с унылым сердцем принялась пить чай.

– Вот! – насыпала на стол тётя Мая оранжевые шары апельсинов с серыми подпалинами плесени. – Сто раз Ирку просила тебе отвезти. Да разве ж её уболтаешь! Ладно хоть, согласилась завтра с тобой сходить в техникум. Документы взяла?

Слова тётки шли вразрез с Асиным настроением – мысли бродили невесть где, возникало миллион вопросов, и на каждый надо было найти ответ, и не просто ответ, а правильный ответ, который соответствовал бы маминым принципам: «Не делай так! Делай так!»

Когда сестра вернулась в комнату, Ася приняла решение всё рассказать начистоту.

– Тёть Май, я хочу уехать домой.

– Не надо. Мы с Иркой подготовили тебе зимнюю одежду. – И тётя Мая нахлобучила на голову Аси шапку, намотала шарф и потребовала примерить шубу.

Ася потела в шубе и боялась поднять голову.

– Вот. Здорово же! – с восторгом повторяла тётя Мая и подталкивала к зеркалу. – На первое время пойдёт. Потом с зарплаты купишь новую.

– У меня дома пальто есть с норковым воротником. Мама купила этой зимой.

– Да брось ты. Ты же молодая, яркая. Какой норковый воротник? Его только старухи носят. Всю жизнь копили, в нафталине держали, теперь носят. Мы тебе купим белую шубу. У девчонок на базе поспрашиваю. В прошлую зиму завозили из Чехословакии.

Ася слушала её и не верила ушам. Почему-то она думала, что тётя Мая была искренней тогда, когда шептала тёте Ане гнать племянницу в общежитие.