Пчела в цвете граната

– Вот если бы попросила, – Шутенко поднял палец, – не квартиру, а хотя бы отдельную комнату в общежитии, то я бы понял.

– Согласна, – не поверила в счастье Ася.

– Теперь поздно.

– В смысле? – напряглась Ася. Говоря о квартире, она вообще ни на что не надеялась, просто сказала, чтобы сказать. Идеальная просьба для идеального отказа.

– Это когда я тебя сватал в комсорги, надо было настаивать. Я тогда на всё был готов, на любые условия, лишь бы закрыть эту «клетку». Салага. Нет в тебе житейской хитрости. Я вот, например, согласился на начальника цеха только с условием, что мне выделят четырёхкомнатную квартиру.

– Выделили?

– Ещё бы, – фыркнул Шутенко, – как миленькие, дали трёшку.

– Но как? – удивилась Ася. – Вместо четырёх – трёшку.

– По секрету, – улыбнулся Шутенко, – хочешь трёшку, попроси четырёхкомнатную.

– Спасибо. В следующий раз учту. Мне пора. Хочу успеть на «втулку», проверить.

Шутенко вновь затянул галстук, глянул в зеркало и маленькой расчёской причесал волосы на сторону, слюнявым пальцем пригладил непослушную прядь, затем сдул невидимые волоски с расчёски, вернул в карман.

– Слушай, я впервые с радостью и удовольствием иду на совещание. Сколько, ты там говорила, КПД на «втулках», пятнадцать процентов?

– Двадцать.

– А вот пусть будет десять! – И Шутенко погрозил кукишем в открытое пространство. – Ох, голубчики!

– Ну премию хотя бы моему активу дадите?

– Не вопрос. Готовь список. На Восьмое марта почётная грамота с записью в трудовую.

– Отлично! Только у меня ещё двое ребят.

– Почётную грамоту на двадцать третье февраля с записью в трудовую.

– И премию.

– А ты растёшь! – ласково глянул Шутенко на Асю. – Так скоро и на парторга потянешь.

Руслан уселся на ограду, сгорбился. Ему было что-то не по себе. Впервые почувствовал, как полыхает нутро, переполненное смертельной тоской, как сердце присыпает пеплом. Это трудно пережить и преодолеть. Не понимал, зачем согласился, сорвался перевестись на завод двигателей. Третий день ругал себя. И ведь не только зарплатой уговорился, а ещё чем-то. Может, возможностью видеться с Асей не только в институте, но и на заводе.

На датчиках станка мигали красные огоньки, бежали замысловатые цифры. Он молча смотрел на них и пытался вспомнить максимум, при котором надо бить тревогу. И вдруг спохватился, что упустил дорогу, по которой Ася должна идти из административного корпуса в свой цех. Бесконечно сновали погрузчики, ходили озабоченные пешеходы, всегда кто-то торопился.

Станок по обработке шеек коленвала, длиною двадцать семь метров, тянулся вдоль дороги. Сложное автоматическое оборудование. Вроде работает само, а всё равно требует внимания грамотного наладчика, особенно когда коленвал входит в зону шлифовки. Все размеры уходили в микроны, здесь допуски меньше пыли. Даже такая махина, «механическая динозавра», всё равно ласки требовала. Руслан как пришёл, сразу со станком познакомился, дал ему имя «Коля». «Ну, Колян, поработаем? Ты, если что, мне красным глазком мигни, так, мол, и так, братишка, у меня проблемы на четвёртой фазе, после бракованного коленвала сбой произошёл. Ты, братец, останови работу, программку подкорректируй, а то ведь дисбалансом разболтает, снесёт всё к чёртовой матери».

Бригадир Виктор Бозин курил в молчании, украдкой присматривался к новому наладчику. С первой минуты стало понятно, что вполне толковый парень. С оборудованием знаком, не зря командировали с завода по ремонту двигателей. Когда бывший наладчик заявил, что уходит с завода, Виктор реально испугался, побежал к высшему руководству за помощью. И, хвала Всевышнему, нашёлся Руслан. Башковитый малый, только потерянный какой-то, словно у самого внутренний дисбаланс.

Виктор присел рядом с Русланом, глухо кашлянул, заговорил:

– Скучаешь по своему заводу?

– Ни секунды, – громко отозвался Руслан, – устал немного.

– Молод ещё уставать. Я в твои годы сутками не спал. Днём в поле работал на комбайне, вечерами за девками ухаживал, а ночью сено скирдовал. Спал стоя, с открытыми глазами, чтобы мать не видела, – наставлял Виктор, а сам наблюдал за черноволосой девушкой. Одета просто: чёрная юбка, голубая блузка, бусы из деревянных колец, увеличивающиеся книзу, такие же кольца-серьги. По тому, как шла, как гордо несла своё точёное тело, как невозмутимо созерцала окружающий мир, чувствовалась какая-то степная вольность, цыганская стать. Виктор ещё месяц назад её приметил. Был бы посмелее, подкатил бы, а так понимал, что получит от ворот поворот. Такая цацкаться не станет, ушлёт по всем фронтам.

Цыганка уже проходила мимо и вдруг спохватилась, обернулась и уставилась на Руслана.

– Руслан? А ты чего здесь?

– О, привет! – откликнулся Руслан. – Переводом.

– Понятно. Давно тебя не видно. Заходи в гости.

Виктор с удивлением отметил, как она легка и проста в общении, какой Руслан вызвал у неё добрый взгляд.

Когда девушка ушла, Виктор не удержался.

– Это кто?

– Ирина, работает художником-оформителем.

– Шикарная деваха, – от переполненных чувств Виктор потрепал Руслана по плечу, – уважаю.

– За что?

– Молодой ещё, – вздохнул Виктор, – тебе не понять.