Пчела в цвете граната

– Да ты знаешь, кто она? Она проститутка, её ползавода трахало. Да я сам её сто раз опрокидывал.

Ася стояла бледная, мёртвая, как гипсовая скульптура. Каждым словом, как стамеской, Фёдор отламывал от неё часть тела. «Проститутка» – вон рука, «трахал» – долой ногу, «ползавода» – отвалилась большая часть тела. От каждого слова Ася сжималась, уменьшалась. Ещё несколько слов – и она рассыплется в груду порошка. Похоже, Фёдор истово верил в свою правоту, в своё предназначение разрушить этого человека.

Руслан стоял хмурый, внимательно слушал, старался не двигаться. Жизнь полюбовно наносила удар за ударом. Вроде после Раиса успокоился, а теперь ещё одна тварь.

– Что смотришь? Не веришь? Да у неё на животе три родинки, шрам от аппендицита и родимое пятно на заднице.

– Где, говоришь, шрам? – с осторожным достоинством уточнил Руслан.

– Какая разница?

Руслан сжал кулаки, чуть подпрыгнул и, помогая весом своего тела, нанёс Фёдору такой сокрушительный удар, что тот отлетел спиной к погрузчику, кувыркнулся по оси пару раз и кулём свалился на пол. Из носа и рта хлынула кровь. Фёдор пополз по полу, оставляя алый шарф…

Руслан зажмурился, чтобы стереть кровавую картинку.

– Вали отсюда, – резко крикнул он Фёдору. – Честное слово, с трудом себя сдерживаю. Наваляю так, что никакой гипс не спасёт.

На удивление Фёдор поверил. Кровь прилила к лицу, щёки загорелись, словно их извозили в томатной пасте. Спина предательски взмокла, рубашка облепила тело. Того гляди, струю пустит.

Фёдор запрыгнул на погрузчик, рванул с места. Озабоченные пешеходы шарахнулись в стороны.

Руслан кивнул Асе, взял за руку. И Ася покорно пошла следом и безотрывно думала над услышанным. В голове всё перемешалось, одновременно было стыдно, обидно, страшно, непонятно. Завод разом стал маленьким тяжёлым саркофагом без воздуха. Надо выбраться отсюда, выкуклиться из плотной материи ужаса и отвращения.

Постепенно дошли до большого станка, Руслан усадил её на ограждение. И тут Ася заговорила, её словно прорвало.

– Я не проститутка!

– Знаю!

– У меня нет шрама от аппендицита и родимого пятна нет.

– Знаю, – кинул Руслан.

– Откуда?

– Это я придумал.

– Зачем? А родинки? Тоже ты придумал?

– Про родинки сказал «амёба».

– А он откуда знает? – сцепила пальцы в замок Ася.

– Говорит, что видел, когда вы кувыркались.

– Но ничего не было! – покраснела Ася от стыда.

– Значит, родинок нет?

– Родинки есть, но… Боже! Какой позор! Какой ужас! И ты об этом знал? Ты поэтому со мной перестал общаться? Господи! Я не могу в это поверить.

– Это она, да? – Виктор хлопнул Руслана по плечу.

Руслан обернулся и заметил, как красным светом заморгала тревожная кнопка. Руслан бросился к станку, а Ася быстро пошагала по дороге. Её мутило. Всё шло совсем не так. Если раньше она хотела с ним поговорить, то теперь оказалось, что нет нужды, жизнь свернула не туда, не в ту реальность, она попала в какой-то кривой мир, где основательно корёжило её молодое тело, заставляло принимать уродливые формы.

Она забежала в туалет, долго умывалась холодной водой, пила до икоты. С трудом вспомнила, что ей надо куда-то срочно бежать. Куда именно, не помнила: в институт, домой, на второй участок? И так и сяк крутила в голове задачу, которую надо решить. Ещё совсем недавно эта задача казалась любопытной головоломкой, помогающей найти заманчивую идею, а теперь окружала духота общественного туалета. Кто бы мог подумать, что посещение цеха «втулок» обернётся такой драмой! Ну, увидела она его в синих ситцевых трусах с дыркой позади. И забыла бы напрочь, не для этого приходила. Но Фёдор её всю дорогу преследовал, угрожал и оскорблял. Она пыталась объяснить, что она уже всё забыла, а он её не слушал, визжал, что она специально под него копает.

– Ты чего? – спросила Настя, новая секретарша Шутенко, обращаясь к отражению Аси в зеркале. – Все ушли на совещание, Шутенко тебя пять раз спрашивал. Довольный, как танк, премию тебе выписал.

Ася вспомнила, побежала по переходу в административный корпус.

Глава 20

Приближалась зимняя сессия. Разговор в институте обозначался короткими фразами: «У тебя совпал коэффициент НПР? Кто подписал курсовую? Новенький препод? Классный, правда?»

– Сынок, ты давай быстрее доску вытри, скоро преподаватель подойдёт, – обращался Александр Александрович к новичку, поднявшемуся на кафедру. У тихони насторожённые грустные глаза, короткая стрижка, скромная улыбка.

Кладёт портфель на стол и, как котёнок, мурлыкает:

– Я и есть преподаватель.

Александр Александрович ручками машет:

– Как же тебя, милой, угораздило? В каком погребе тебя так свежо сохранили? – И тут же одёргивается: – Ох, простите! Конечно, конечно, преподуйте, то есть проподавайте, ох ты, господи, учите нас, необразованных.