Печаль весны первоначальной (СИ)

- Одна. Что случилось?

- Ты можешь на такси приехать ко мне? Мне, правда, очень плохо. Надо вызвать "Скорую".

- Да что такое? Ты не врёшь?

- Я, конечно, негодяй и мерзавец, но не до такой степени. Приезжай скорей. Мне почему-то страшно. И очень больно.

Она примчалась быстрее "Скорой".

- Что нужно делать? - спросила она, глядя на скорчившегося отца.

- Первое, ты можешь присмотреть за Мирьям?

- Конечно. А где Ольга?

- В Карагае. Вот ключи от квартиры и машины - ты же водишь?

- Да. Мне папа... папа Семён... сделал права через армию.

- Второе, деньги в серванте. Много. Вам хватит месяца на два, если не бросаться.

- Ты дышишь тяжело!

- Там с деньгами кредитка, на ней написан пин-код. Не потеряй.

Раздался звонок в дверь. Вошёл молодой врач. Лицо его было знакомо - но откуда? "Не хватало ещё, чтоб и он оказался моим сыном", ╛- подумал Леонид. Но главное, что и врач узнал его:

- Что с вами, Леонид Михайлович?

И Леонид Михайлович стал рассказывать про свой остеохондроз.

- Ты мне сделай новокаиновую блокаду, я отлежусь, завтра много работы...

Врач что-то сказал помощнику, и тот стал доставать портативный кардиограф. А Леонид всё продолжал что-то лепетать про остеохондроз.

- Теперь помолчим, - сказал врач.

Аппарат зажжужал, из него выползла лента. И врач, и помощник уставились в зигзаги кардиограммы.

- Задняя стенка? - вопросительно проговорил помощник.

Врач покивал головой.

- Блокаду ставить поздно - у вас инфаркт.

- Да ладно! - воскликнул Леонид Михайлович.

- Капельницу, изокет... ты знаешь... и морфин... - распорядился врач. - Это хороший студент из Меда, не волнуйтесь.

Студент сделал укол в мышцу и начал устанавливать капельницу.

- Сейчас проследим динамику и поедем в больницу, - и начал звонить водителю, распоряжаясь относительно носилок.

- Да я сам спущусь, без носилок, а?

- Вы своё дело сделали. Доверьтесь теперь профессионалам.

Леонид Михайлович извинительно поинтересовался, откуда они могут быть знакомы.

- Да я же Тишку играл в "Банкруте".

- Да-да-да! Когда ж это было... Не в первом варианте - слишком молоды.

- А был второй вариант? Семь лет назад.

- Во второй постановке. Евгений Кшенёв?

- Вы помните? Потрясён.

Прошло минут десять. В коридоре раздался стук принесённых носилок.

- Мне немножко полегчало. Может, не нужно в больницу? К утру пройдёт...

- Что ж, можно и не нужно. Тогда завтра, как и полагается по турмудским традициям, похороним до захода солнца.

- Да? - задумался Леонид Михайлович. - У меня на завтра были несколько иные планы. Уговорил на больницу.

- ...а утром...

- Как утром? - воскликнула Соня. - Каким к чёрту утром?!

Она схватила телефон и убежала в коридор.

- Папа! Не перебивай меня! - послышалось оттуда. - Я тебе всё потом объясню...

Минут через пять-семь у врача зазвонил мобильник.

- Инфаркт. Да, профессор из... Да. Я знаю, кардиолог будет лишь... Понял. Нет, не надо. Всё, отбой.

- Что? - спросил студент-медик.

- Больница отменяется. Везём в госпиталь. Однако... - удивлённо посмотрел на Леонида Михайловича врач. - Даже вертолёт предлагали. Но я думаю, машиной быстрее будет. Втроём поднимем носилки?

- Вчетвером, - сказала Соня и показала свои бицепсы. - Поднимем.

Они перекатили Леонида на носилки и вынесли его по узким лестницам к машине.

- Мирке свари яйцо всмятку на завтрак... и йогурт...

- Разберёмся. К нему можно будет прийти?

- Витамины для неё на холодильнике...

- Это не наше ведомство. Там уже ждут. Будут делать стентирование сосудов сердца. Это даже не операция. Минут сорок, от силы час. Так что не волнуйтесь. В госпитале сильные врачи.

Перед тем, как его затолкали в машину, он обнял Оньку и прошептал ей после поцелуя в щёку:

- Я наказан. Он прав и справедлив. Ты меня снова спасла, ангел мой Онька. Ольге не звони.

Мирка десять дней жила под присмотром Сони. Они влюбились друг в друга окончательно и делали всё вместе: лепили пельмени, варили борщ, ходили на рынок, покупали молоко. Репетировали и делали уроки. Соня очень практично познакомилась у рыночных ворот со старушкой-турмудянкой Музой Петровной, которая торговала молоком, сметаной, сливками и шикарным творогом. И легко садилась на шпагат в свои семьдесят шесть лет, улыбаясь и хохоча при этом.

- Пейте, дети, молоко...

- ... будете здоровы! - подхватывала Мирка.

Они пили коктейли "в другом кафе", и Мирка научила играть Соню в угадайку. И в солнечное воскресенье они играли на песчаном пляже.

Они приходили каждый день в госпиталь.

- Я лежу в реанимации, тихо жду реинкарнации, - шутил Леонид при встрече, всякий раз меняя двустишье. - Только вот в реанимации не видать реинкарнации. Для чего реанимация, если есть реинкарнация?

Онька-Офелия смеялась. Мирка, ничего не понимая, смеялась тоже. Через десять дней его выписали. Участковый врач дала больничный на три месяца. Но надо было принимать экзамены и зачёты, и Соня возила его в университет на машине.