Печальная история братьев Гроссбарт

Родриго неуклюже отступал; кровь обожгла ему один глаз, но юноша сумел уклониться от следующего взмаха клинком Джузеппе. Не иначе, как по воле Провидения, моряк прогнал его через всю палубу, пока оба не очутились рядом с веревкой Гегеля, которую Джузеппе нечаянно перерубил, когда Родриго в очередной раз пригнулся. Веревка просвистела перед лицом моряка, и тот рефлекторно отскочил; под колени ему попалось ограждение трюма. Главный заговорщик упал спиной вперед в открытый трюм, на миг погрузился в соленую воду и вынырнул, чтобы увидеть, как на него падает отвязанный Гегель. Мартин успел освободить левую руку Гроссбарта и достаточно повозился с правой, чтобы она выскользнула из пут.

Снова щелкнул арбалет Леоне, и на этот раз болт вошел в плоть. Перепуганному моряку на миг показалось, что Родриго буквально поймал стрелу в воздухе, но потом кровь хлынула по обеим сторонам ладони. Родриго посмотрел на болт, прошивший насквозь его руку, и удивился, почему ему не больно, и в этот миг боль пришла. Леоне выронил арбалет и попытался вытащить нож, но клинок Родриго проскользнул у него между зубов и вышел из шеи сзади. Кровь брызнула в лицо юноше, когда он провернул оружие, чтобы высвободить его.

Приметив свою булаву на палубе, Манфрид ринулся к ней, а Рафаэль набросился на шевалье Жана. Оружие наемника отскочило от рыцарских лат, и француз ударил Рафаэля по голове навершием меча. Тот повалился к ногам рыцаря, который с размаху пнул поверженного противника ногой в живот. Шевалье Жан еще долго избивал бы своего прежнего сторожа, но заметил, как Манфрид бежит по палубе, и погнался за ним.

Джузеппе видел, что Гегель падает прямо на него, но не успел отодвинуться, прежде чем Гроссбарт приземлился. И, хотя душа Гегеля пребывала в тот миг в лоне Девы Марии, его тело совершило еще один смертный грех, когда своим весом вогнало голову Джузеппе под воду и раскроило ему череп о край золотого слитка. Трупы Джузеппе и морской твари смягчили падение Гегеля лучше, чем золото и вода помогли Леоне прошлой ночью. Когда холодная жидкость обволокла спину Гроссбарта, его легкие рефлекторно потянули в себя воздух, а могучие мускулы шеи сумели ослабить петлю. Омерзительная рыбья вонь убитого чудища, которую он вдохнул вместе с воздухом, заставила его закашляться, а желудок – судорожно сжаться. Гегель Гроссбарт снова вздохнул, но уже потому, что плотский мир так жестоко обошелся с его умиравшими чувствами.

Манфрид сжал в одной руке свою булаву, в другой – валявшуюся неподалеку кирку брата. Затем он повернулся к шевалье Жану, как раз когда рыцарь ударил мечом наотмашь. Клинок разлетелся на части от встречного удара булавы Манфрида, металлические осколки застучали по латному нагруднику и впились в кожу Гроссбарта. Тем же движением Манфрид вогнал кирку в промежность рыцарю, так что железное острие пробило рваную дыру в гульфике и в том, что он призван был защищать.

Оказавшись вплотную к противнику, Манфрид не мог уклониться от обломка меча шевалье Жана, который устремился к посиневшему горлу Гроссбарта. Однако рыцарь почему-то выпустил оружие и неуклюже отвесил ему пощечину, так что сломанный клинок рассек прежде целое ухо одного из братьев и улетел за борт. Удар Родриго не смог пробить толстый железный наруч, но его хватило, чтобы обезоружить шевалье Жана и еще сильнее разъярить Манфрида.

Онемение в паху рыцаря сменилось обжигающей болью, когда Манфрид рывком высвободил кирку. Прежде чем шевалье Жан успел совладать с ней, Гроссбарт и Родриго повалили его на палубу. Латы прогибались там, где на них приходились удары булавы, оставляя кровоподтеки на коже и внутренних органах под ней. Клинок Родриго отхватил рыцарю кончик носа, наружу хлынули кровь и слизь, лишив его даже подобия почетной смерти. Жан прикрыл изуродованное лицо руками и стал ждать удара, который прервал бы разом и жизнь, и унижение.

– Держи его здесь, но, если убьешь, тебе конец, – прорычал Манфрид Родриго и бросился прочь, чтобы найти брата.

Мартин увидел Манфрида, который бегал по палубе и звал брата, но не подал голоса, только съежился на верхушке мачты и стал молиться. Потом Манфрид увидел лежавшего в трюме брата: белое лицо, неподвижное тело. Хриплое дыхание Гегеля замедлилось до неприметного свиста, но Манфрид подхватил его, перебросил через плечо и потащил наверх, будто брат просто напился до бесчувствия. Вернувшись к шевалье Жану и почему-то рыдающему Родриго, Манфрид бросил Гегеля сверху на рыцаря.

Тот приземлился лицом к лицу с французом, и тот отнял руки от собственного изуродованного носа, чтобы столкнуть с себя Гроссбарта. Не обращая внимания на попытки шевалье Жана, Манфрид подтянул безвольное тело брата повыше, чтобы оно закрыло рыцарю рот, а в жалких остатках носа накопилось слишком много крови, чтобы дышать. Манфрид надавил на спину Гегелю и душил рыцаря, пока тот не прекратил извиваться. Потом Гроссбарт позволил французу сделать один отчаянный глоток воздуха, прежде чем вновь нажать на спину Гегелю.