Печальная история братьев Гроссбарт

– Не знаю, как и ты не ведаешь, так что в отсутствие иных свидетельств будем считать, что это была обыкновенная свинья, которую одержал демон.

– Кабы это был сам Нечистый, он не впустил бы в себя какого-то сопливого демона, – рассудил Гегель. – Сам бы за нами погнался.

– Это уже разумно, – подивился Манфрид. – Выходит, две ведьмы и два чудища, а с этой бабой, которую мы сейчас съели, все три.

– Три чего?

– Гм-м-м, – протянул Манфрид. – Ведьмы? Да, ведьмы.

– Только у ведьм, как свидетельствует мой обширный опыт учителя в Праге, нет драных рыбьих хвостов вместо ног, – провозгласил Гегель, демонстративно разгладил бороду и задрал свой бесформенный нос.

– Гм-м.

– А вот у чудищ как раз запросто могут быть любые звериные части. Потому они и чудища, в конце концов.

– У ведьм бывают хвостики, – проговорил Манфрид, прожевав очередную порцию мяса. – Правда, не такие большие.

– Не спорю, может, небольшой коровий хвостик или кошачий, скажем, или хоть семь сисек, как у сучки, но такое… – Гегель сдавил пальцами жирное мясо. – Ну уж нет. С другой стороны, чудища не колдуют и не чаруют, насколько мне известно, так что она пойдет за двоих.

– Съесть чудище – не грех, – философски рассудил Манфрид, – а вот съесть ведьму – прегрешенье, потому как они более-менее человеки. Так что пока держимся к югу от пупка, мы в безопасности.

– Святая правда, риторикой не обезображенная. И на вкус ничего себе, если честно.

– Но тут возникает другой любопытный вопрос, – продолжил Манфрид. – Мы согласны, что демон отличается от других чудищ, поскольку, как нам в горах поведал кардинал, ему нужно тело, и лучше – тело ведьмы, чтобы в нем кататься, как мы на этой лодке.

– Потому что, как и мы, он некоторое время сам протянет, а потом провалится вниз, если ему не дать что-то твердое под ноги, – поддержал брата Гегель.

– Пресвятая Дева тебе, похоже, новые мозги подарила, пока ты был мертвый. В любом случае, демоны отличаются от чудищ. И выглядят так, что я ничего похожего не видал.

– Ну да.

– При том, что чудища, которых мы видели, как то – наш обед и мантилюпа, выглядят как люди со звериными частями, – сказал Манфрид.

– Рыба – не зверь, об этом мы уже говорили, – заметил Гегель.

– Хер тебя благослови, Гегель. Ты же отлично понял, что я хотел сказать! Частью – угорь, рыба или змея, а частью – женщина, и частью – зверь, а частью – мужчина все же ближе друг к другу, чем тот демон к человеку или зверю. Или рыбе.

– Ну да.

– Так почему чудище – всегда смесь человека и животного?

– По нашему опыту, и вправду так выходит, – задумался Гегель. – Если, конечно, предположить, что мы едим сейчас чудище, а не ведьму.

– Верно! Никакой треклятой ведьмы я не ел! Только верхняя часть от ведьмы, а мы жуем чистую монстрятину.

– Вроде так. Только я сомневаюсь, что у той твари в горах была ведьминская голова и чудовищно-кошачье тело. Он-то, похоже, был человеком, прежде чем стал чудищем.

– Выходит, возможно, что чудища – просто люди, пусть еретики или ведьмы, которые во что-то превратились, – проговорил Манфрид и прикусил губу, глядя на груду недоеденного мяса.

– Или просто звери, которые частично превратились в людей.

– Это уже слегка натянутое предположение, – возразил Манфрид. – Не верю я, что это рыба, которая вдруг превратилась в женщину.

– Но она же не говорила. Рыбы не говорят.

– Но они и не поют. К тому же, чертова куча монстров, о которых я слыхал, вовсе не были похожи ни на мужчин, ни на женщин. Просто чудища.

– Например? – не сдавался Гегель.

– Например, драконы, единороги и все прочие.

– Только мы их не видели. Может, это все выдумки.

– Необязательно, – сказал Манфрид.

– Да, но если только слышал про что, оно от этого правдой не стало. Я знаю, что Дева Мария взаправду существует, потому что Ее видел, и знаю, что демоны взаправду существуют, потому что одного из них видел, и знаю, что сраные рыбоведьмы взаправду…

– Понял я, понял, – проворчал Манфрид. – Но мы же знали, что ведьмы взаправду существуют, прежде чем первую увидели, и уж никак в этом не ошиблись.

– Ну да, – согласился Гегель.

– Значит, чудища, по нашему опыту, – это частью люди, частью звери. Хотя есть возможность, что они могут оказаться частью еще чем-то или смесью всего, как василиск. Частью курица, частью дракон.

– Только это не василиск, а чертов кокатрис.

– Кто? – расхохотался над невежеством брата Манфрид.

– Кокатрис. Василиск – просто ящер, он колодцы отравляет и все.

– Это скорпион! Хотя ты наполовину прав – василиск тебя быстро прикончит, если глаза на тебя подымет.

– Что?! – ахнул Гегель и покачал головой. – Вот теперь я точно знаю, что ты все выдумываешь, потому что всякий ученый человек тебе прямо скажет: скорпион – не рептилия, а червь.

– Ты много видел червей с глазами и ножками, а?

– Кроме тебя?