Печальная судьба Поликарпо Куарезмы

Каждое утро он приходил на поле и смотрел, как растущая кукуруза, с белыми метелками и винно-красными листьями, колеблется на ветру; но в этот день он не увидел ничего. Нежные стебли были срезаны и куда-то унесены! «Это человеческая работа», — сказал Фелизардо; но это были муравьи, жуткие насекомые, невидимые пираты, которые набросились на плоды их трудов с яростью турок… С ними нужно было бороться. Вскоре Куарезма обнаружил основные выходы, через которые пробирались муравьи, и сжег в каждом из них ядовитое химическое средство. Прошло несколько дней; казалось, враги побеждены, но однажды ночью Куарезма вышел во фруктовый сад насладиться звездами и услышал негромкий шум, словно кто-то сминал сухие листья… Треск… Совсем близко… Он зажег спичку. Боже мой! Почти все апельсиновые деревья стали черными от гигантских муравьев. Их были сотни, на стволах, на верхних ветках, они шевелились, ползали, двигались, словно жители большого города по оживленным и освещенным улицам; одни поднимались, другие спускались; никаких столкновений, никакой путаницы, никакого беспорядка. Казалось, все делается по команде. Наверху одни муравьи срезали листья под черенок, внизу другие разделяли их на части, а третьи уносили эти куски на своих огромных головах, шествуя по дороге, расчищенной среди ползучих сорняков.

Майор на мгновение впал в отчаяние. Он не принял во внимание эту опасность, не учел, что она будет столь серьезной. Теперь стало понятно, что ему придется иметь дело с умным, хорошо организованным, отважным и упорным сообществом. Ему пришла на ум фраза из Сент-Илера: «Если мы не прогоним муравьев, они прогонят нас». Он не был уверен, что помнил ее в точности, но смысл был именно таким. Удивительно, что только сейчас эта фраза всплыла в его памяти.

На следующий день он воспрянул духом и закупил нужные химикаты. Мане Кандеейро принялся выслеживать муравьиные тропы и совершал чудеса наблюдательности, находя центральные укрепления страшных насекомых, их оплот. Это походило на бомбардировку: сульфит сгорал, делая смертельные, убийственные выстрелы, один за другим!

С этого дня началась непрерывная борьба. Если где-нибудь возникало отверстие, «глазок», туда заливали противомуравьиное средство, так как иначе ничего нельзя было посадить — тем более что после изгнания местных насекомых сюда быстро заявились бы муравьи с соседних участков или общественных выгонов.

Это было мучением, пыткой, чем-то вроде ожидания у голландской плотины.[23] Куарезма ясно понимал, что лишь центральная власть, правительство страны — или соглашение между сельскими хозяевами — может искоренить эту напасть, хуже града, хуже заморозков, хуже засухи, от которой не избавиться никогда: ни зимой, не летом, ни осенью, ни весной.

Несмотря на эту каждодневную борьбу, майор не пал духом и собрал кое-что с устроенных им плантаций. Вид фруктов вызывал у него большую радость; она сделалась еще сильнее и заметнее, когда на станцию одна за другой покатились телеги с тыквами, маниоком, бататом в зашитых мешках, помещенных в закрытые корзины. Фрукты были, строго говоря, не его рук делом, ведь деревья сажали другие люди, но овощи несомненно являлись результатом его стараний, его предприимчивости, его труда!

Он поехал на станцию, чтобы лишний раз взглянуть на все эти корзины с умилением отца, наблюдающего, как его сын устремляется навстречу славе и победе. Несколько дней спустя он получил деньги, сосчитал их и вычел расходы. В тот день он не ходил на плантации, поглощенный бухгалтерской, а не сельскохозяйственной работой. Он столько раз отвлекался на разные дела, что плохо справлялся с подсчетами, и лишь в середине дня смог сказать сестре:

— Знаешь, какую прибыль мы получили, Аделаида?

— Нет. Меньше, чем с авокадо?

— Чуть больше.

— Сколько же?

— Две тысячи пятьсот семьдесят реалов, — ответил Куарезма по слогам.

— Что?..

— Именно так. Только за перевозку я заплатил сто сорок две тысячи пятьсот.

Госпожа Аделаида некоторое время продолжала смотреть на свое шитье, потом, наконец, подняла глаза:

— Послушай, Поликарпо, лучше бросить это… Ты зря потратил столько денег… Одни только муравьи во что обошлись!

— Что ты, Аделаида! Думаешь, я хочу заработать состояние? Я делаю это, чтобы подать пример, поднять значение сельского хозяйства, показать, как получать урожай с наших плодороднейших земель…

— Да-да… Ты всегда хочешь быть пчелиной маткой… Ты видел хоть раз, чтобы богачи шли на такие жертвы? Посмотри на них!.. Небылицы… Они сажают кофе, так как власти всячески поддерживают кофейных плантаторов…

— Но я иду.

Сестра уткнулась в свое шитье. Поликарпо встал и подошел к окну, из которого был виден птичник.

День был пасмурным, неприятным. Он поправил пенсне, присмотрелся и сказал:

— Аделаида, ведь это мертвая курица?

Пожилая сеньора поднялась, взяв свое вязание, подошла к окну и подтвердила:

— Да… Сегодня уже вторая.