Печальный демон Голливуда

Настя обиженно пожала плечами. И продолжала размышлять про себя: «Я, кстати, поверила Эжену. А почему, собственно? Он дал понять, что он наш агент под прикрытием. Но у меня нет никаких доказательств, кроме его собственных слов. Мало разве он меня обманывал? Почему я ему должна доверять? Может, вся эта череда ужасных событий – пожар на объекте, кража сумки и машины, скоромные фотки Арсения, диктофон под моей кроватью – на самом деле связаны с ним? И Сологуб не хороший парень (как он дает понять и в чем я почему-то некритично уверилась), а плохой?»

По Ярославскому шоссе назад в город Сологуб несся во весь опор. Кончалось воскресенье, завтра предстоял рабочий день, машин потому было мало. Вскоре они уже миновали Кольцевую и помчались по проспекту Мира.

И тут Настя, повинуясь не разуму, но инстинкту, позвонила Арсению. Тот ответил сразу, голос – довольный. В трубке фоном раздавались смех, музыка – атмосфера самая разнузданная.

– Опять гуляешь? – не удержалась от шпильки Настя. Однако Челышев не стал в ответ раздражаться, а покорно пояснил:

– Да нет, с Николенькой встретился. – Голос его звучал благостно: видать, с сыном у него отношения налаживались. Что ж, у мужиков всегда так: рука руку моет. – Он мне интересные вещи рассказывает.

– Про что?

– Представь себе, про заказчика моей фотосессии.

– Хм, какое совпадение.

– А что?

– Да мы тут на заказчика моих неприятностей вышли. Точнее, не на заказчика, а заказчицу.

– Во как! Представь себе: по всему судя, и в моем случае замешана женщина.

– Та самая молодуха лет двадцати, что с тобой позировала? – довольно ядовито усмехнулась Настя.

– Представь себе, нет. Тетя лет сорока со следами былой красоты.

– Н-да. Похоже.

– То есть?

Капитонова искоса глянула на сидящего рядом Эжена. Тот слушал ее разговор, хмурился, однако не останавливал, открыто не возражал. Ну и черт с ним и с его недовольством. А вдруг и впрямь – совпадение не случайное? И Настя стала подробно пересказывать приметы дамы, которыми их снабдила Валентина. А в конце разговора спросила: «Ну? Узнал?»

– Навскидку нет, – задумчиво отвечал Сеня. – Но, согласись, оба портрета, твой и мой, друг другу по меньшей мере не противоречат.

– Мне тоже так кажется.

За телефонной беседой дорога по Москве пролетела незаметно – и вот Эжен уже паркует свой «Мерседес» у Настиного дома.

Капитонова попросила поцеловать от себя сына и распрощалась с Арсением.

– Тебе обязательно рассказывать своему муженьку обо всем, что с тобой происходит? – довольно желчно вопросил бывший супруг. Ей на язык уже просился ехидный ответ, однако Эжен быстро пошел к подъезду – не кричать же ему в спину!

Консьержка, которую недавно столь жестко допрашивал Сологуб, слава Богу, уже закрыла шторки в своей каморке – спала, видно. Они незамеченными проскользнули в лифт.

Поднялись в Настину квартиру.

Эжен первым делом, даже не сняв обуви, бросился к кровати, где обычно спала Настя. Заглянул под нее.

– Дать тебе фонарик? – спросила она.

– Не надо, обойдусь.

Через минуту раздался характерный треск разрываемого скотча, а вскоре Сологуб выбрался, держа в руках сверток – небольшой, величиной с мобильный телефон. Он был весь обмотан полиэтиленом и перетянут крест-накрест клейкой лентой.

– Нож дай мне, – скомандовал Эжен.

Настя принесла с кухни резак. Эжен вскрыл полиэтилен, отбросил его. В руках у него оказалась пластиковая коробочка. И тут – Капитонова впервые видела его таким – Сологуб смертельно побледнел. Потом сказал:

– Это не диктофон. – И немедленно отправился с коробочкой в ванную. Вернулся через пять секунд уже с пустыми руками. Выглядел он до чрезвычайности озабоченным. Бросил: – Пошли, Настя. Уходим отсюда. Быстро!

– Почему? Куда?

– Все вопросы потом.

– Там что, бомба?

Эжен не ответил. Он буквально тащил ее за руку. Уже в лифте достал мобильник, стал набирать номер. Потом протянул Насте ключи от своей машины: «Иди заводи. Я через минуту буду».

Капитонова, зараженная очевидной тревогой Эжена, беспрекословно выполняла его указания. Она уже садилась в «Мерседес», когда Сологуб вышел из подъезда. Настя расслышала, как он тихо произносит в телефон какой-то набор цифр, а потом говорит: «Особая ситуация». Тут Эжен заметил, что Настя слушает, и прикрикнул на нее: «Заводи давай, я сказал. Ну!» Она покорно выполнила его приказ – поэтому расслышать, что говорит в телефон он дальше, ей не удалось.

Настя перебралась на пассажирское сиденье. Озабоченный Сологуб уселся за руль, рванул с места. По выражению его лица она видела: происходит нечто до крайности неприятное.

– Эжен, что случилось? – вопросила она.

Молчание было ей ответом. А бывший супруг гнал по пустынным улицам ночной столицы. Только тормоза завизжали перед поворотом на Садовое кольцо. И гонка теперь была не показушной, как в тот раз, когда они отрывались от реального или мифического наружного наблюдения. Сейчас Эжен спешил всерьез.

– Объясни. Куда? Мы? Летим? – раздельно, с металлом в голосе произнесла Настя.