Печать Древних (СИ)

Существо подняло ржавый фонарь на цепи, прошелестело что-то безгубым ртом на неизвестном языке, и к блеклому огоньку потянулась струйка энергии из тела чародейки. Синие глаза победно вспыхнули, узкие зрачки жадно скользнули по парализованной пленнице.

Сандрия дёрнула рукой, хватаясь за пояс с ножом, чары оцепенения ослабли, и она бросилась на существо. Оно зашипело, махнуло фонарём, не найдя его железным корпусом цели, и Сандрия вогнала кинжал в лицо чудовищу. Цепь звякнула, звучно разбилось стекло, и фонарь взорвался энергией.

Сандрия заслонилась, волна подхватила её и отбросила на камни. Тело пробрало лихорадкой, а шёпот, словно лезвие бритвы, рвал сознание:

— Ver dis rauh! Ver dis rauh! Ve zere inum foremes!

Её отпустило, Сандрия похлопала незрячими глазами и, обессиленная, опустила голову.

Глава 7 — Клятва

Глава 7

Клятва

Сумеречный лес издревле представлялся местностью загадочной и недоброжелательной, куда соваться не следовало даже под страхом смерти. Славу такую он стяжал благодаря гуляющим по центральным областям множествам жутких историй исчезновений целых отрядов в его запутанных дебрях. Здесь раскинули логовища опасные звери, искали стоянку самые озлобленные общины маредорийцев, принимающих пост стражи чего-то ещё более жуткого и загадочного, чем проклятый лес. Древний Маредор, ещё на начало Века Слёз простиравшийся на сотни тысяч вёрст и занимая почти всё пространство Родины, делился на несколько масштабных участков, но Сумеречный лес по праву считался самым вредным из них.

Ринельгер периодически видел предупреждающие знаки Народа на деревьях. Они оставались неприметными, почти незаметными — простой путник их ни за что не смог бы приметить, но любой чародей был в состоянии уловить колебание магических знаков. Сумеречный лес являлся достаточно крупным участком Маредора — насколько, правда, Ринельгер не знал и мог лишь догадываться о его протяжённости.

Путь группа пробежала достаточный, чтобы деревья скрыли горящую хижину Гробовщика. Все устали, особенно Михаэль, рука которого болью напоминала о себе. Ринельгер забежал на холмик, пропуская спутников вперёд, и увидел, как рыцарь с глухим стоном упал на четвереньки и свернулся в рвотном позыве. Чародей сполз по мёрзлой земле, наклонился к нему, откидывая спиной к кроне дерева.

— Эсса, выглядывай врага, — сказал Ринельгер, копаясь в сумке. — С тобой всё нормально?

— Пока да, — ответила лучница, готовя тетиву и занимая позицию на холмике.

— Лерон и Залас, — говорила напряжённо Вирра. — Сумеречный лес, самая настоящая задница в округе.

— Тише, дух, — Ринельгер сдёрнул перчатку с руки Михаэля. Кончики его пальцев почернели, набухли вены на кисти. — Проклятие, как ты ещё живой…

— Боль дикая, клянусь Владычицей Аромерона, — прошептал Михаэль. — Кабы не твои чары, так сдох бы, лекарь…

— Сдох бы и с ними, если бы всё было настолько плохо, — Ринельгер вынул нож. — Готов?

— К чему?

Ринельгер провёл клинком по ладони рыцаря. Вместе с кровью из раны хлынула чужеродная энергия, чародей собрал её в сгусток и начал медленно вытягивать. Михаэль громко закричал — процедура магического кровопускания весьма болезненна. Ринельгер тянул и выплёскивал заряженную кровь на землю — к Мощи Лицедея он боялся притрагиваться. Михаэль закатил глаза, отрывисто задышал и вот-вот должен был потерять сознание.

— Нет, нельзя! — Ринельгер ударил рыцаря по щеке. — Иначе останешься тут на милость культистам. Никто тебя на себе не вытащит!

— Д-демон, — зашипел Михаэль, мотая головой.

— Всё! Всё хорошо, — Ринельгер сбросил последний кровавый сгусток и достал из сумки флакон. — Пей и вставай.

Чародей вытянулся в полный рост, размялся, посмотрел на стоящую в сумерках на холме лучницу — преследователей она не видела.

— Ты просто мастер, — произнесла Вирра и взяла лекаря под руку.

— Стараюсь, — пробурчал Ринельгер.

— Кто-то идёт! — Эсса выстрелила. В ответ в тот же миг пустили стрелу, что с треском пробила дерево рядом с ней.

Лучница выругалась, сняла руку с тетивы и перекатилась вниз. Ринельгер помог Михаэлю подняться — красный румянец вернул жизни его лицу, и они снова побежали. Вирра пропустила спутников вперёд себя, изящно развернулась, сбрасывая с кончика копья огненный шар, что с рёвом влетел в деревья на холмике и разорвался, занимая местность пламенем.

— Вирра! — крикнул Ринельгер. — Живее!

Ширен грязно выругался — если бы пошёл первым, то превратился бы в груду пепла, как те культисты, что выскочили на холм в тот самый момент, когда разорвалось пламенное заклятие.