Печать Древних (СИ)

— Но потревожили, — голос Цитиара напоминал скрип железных ворот. Ринельгеру стало так жутко, что хотелось упасть в обморок и больше не видеть всего этого. — Тебя-то я не трону, у меня клятва. А вот твои друзья… Есть табак?

Вопрос поставил всех в тупик. Михаэль оцепенел, развернув светлую голову к духу, Эсса, уже давно наложив стрелу, перестала выбирать цель, а у чародея ёкнуло в сердце. Он запустил руку в сумку, нащупал мешочек Ардиры.

— Есть, великий хранитель, — Ринельгер достал табак командира.

Цитиар потянул бледную руку с ужасными волдырями и забрал его. Другой он вытащил серебристую трубку с гравировкой в виде дракона, затолкал в неё табак. Дымок появился в то же мгновение. Ринельгер пытался не выдать изумление: Вирра, конечно, явственный пример того, что духи не брезговали привычками смертных, но чтобы этот, похожий на труп, жуткий и страшный монстр…

— Проклятые возвращаются, — произнёс, наконец, Цитиар, поигрывая трубкой в гнилых зубах, а его мёртвые глаза без зрачков оторвались от чародея. — Ver dis rauh. Лицедей ждёт вас на краю моей земли, войти он сюда не может. Но проклятые могут. Вам лучше поскорее уходить.

— В какую сторону? — спросила Вирра. — Где можно спрятаться от него?

— От Лицедея вы не спрячетесь даже в Потоке… Святилище Варолии, десять вёрст на север. Идите по знакам Народа, на юг. Террама защитит вас, если она ещё там.

Ринельгер огляделся — русалки бесшумно залезли обратно в озёра. А Цитиар, развернувшись, побрёл к самой крупной иве, после шевеления которой пробудились обитатели Топей.

— Спасибо тебе, братец! — крикнула ему вслед Вирра. Её лицо сияло. Наверное, здорово встретить родственника. — Ты что, куришь, дружок?

— Нет, — покачал головой Ринельгер. Облегчение чуть не сбило его с ног. — Просто… повезло… относительно повезло.

— Идёмте, — суккуб улыбнулась. — Вы живы там?

Михаэль молча кивнул, а Эсса жутко усмехнулась.

Насколько мог быть могущественен дух, Ширен не знал. За всю жизнь он привык к самым разнообразным странностям и фокусам от Лицедея, что перестал гадать, что тот способен сотворить для достижения очередной цели. Глаза у духа были везде, и потому, когда снова в голове прозвучал шипящим голос с приказом, Гробовщик внял ему спокойно.

— Они выходят недалеко от вас, приготовьтесь.

Приказ был подан с заметным раздражением: Лицедей надеялся, что местный дух покончил с наёмниками-ренегатами. Марий немного воодушевился, засуетились некросициары, и лениво готовились принимать «гостей» Нетиас и Аррон.

Цветочные Топи были окружены забором из кустов и деревьев, тесно сплетённых между собой. Из-за метки, в этом Ширен был уверен, он знал, откуда вылезут противники. Нехотя Гробовщик наложил стрелу, отошёл подальше от границ болота и, пристроившись у одинокого дуба, прицелился. Некросициары выстроились перед самыми кустами, позади них — наёмники, спереди — Марий, как авангард перед основным войском.

Наступила тишина. Притих даже Лицедей. Ширен целился: ему до смерти надоело то, чем он занимался. Он — мортус, проводник мёртвых к их могилам, отпевающий и хоронящий. Он не должен охотиться за трупами, делать их, нет. Уж тем более служить духу и его полубогу, злейшему врагу всех живых.

В глазах старика снова отразились картины прошлого, снова ужасное зрелище: пикирующий на его когорту чёрный дракон, раскинувший гигантские нетопыриные крылья, полыхающие белесым огнём глаза, пламя из пасти — очень много погибших. Ширен видел, как с людей сползала кожа вместе с мясом, будто бы плавилась, превращаясь в вонючее мессиво, обнажая черепа и кости. Действительно, этот чёрный дракон, Некрос — враг всего живого, и его орда чудовищ, демонов, ужасных созданий, рождённых в его воспалённом от гнева рассудке. Век Гнева — астрологи никогда не ошибались, именуя новую эру. Но эту Ширен бы назвал Веком Ужаса. После тех войн, после Чёрного Мора он не боялся Тёмного Века. Он видел худшее. И ненавидел Некроса.

Марий потерял терпение. Воткнув мечи в землю, он сложил ладони вместе и выпустил с них морозный ветер. Стена кустарника обледенела, и кригаален, вытащив из-за спины длинную иглу, разбил ею преграду. Трое некросициаров с копьями ринулись первыми, Марий скользнул за ними. Ширен напрягся. С минуту было тихо, слышен только всплеск, а потом пространство пронзили душераздирающие крики. Ширен сжал зубы, напряг руку с тетивой — та затряслась от натяжения. Те, кому хватило ума остаться на месте, отступили. С Топи выбрался только Марий, его лицо было перекошено от ужаса. Он развернулся, махнул руками, и из земли вырвалась ледяная стена.

— Что за хренотень? — дрожащим голосом спросил Нетиас.

— Русалки, — только и успел ответить кригаален, прежде чем лёд треснул.