Печать Древних (СИ)

В его грудь впился амулет, Ширен почувствовал каждую линию руны аромерони. Он разорвал куртку на груди, взял амулет в ладонь и прижал его к метке на плече. Резкая боль пронзила его, в голове прозвучал далёкий вопль, и старика неожиданно отпустило. Он упал навзничь, раскинув руки, и его накрыла благодатная энергия, разгоняя тьму в глазах. Ширен услышал драконий рёв, грохот рушившихся зданий, и вскочил, взяв лук и керамарийскую стрелу — в небе пронёсся крылатый зверь, посылая в сад сноп огня. Старик побежал что есть силы, заскочил во внутреннюю террасу и пролез через осыпающуюся пылью арку главной башни.

Ухоженная оранжерея со светлячками заставил Гробовщика зажмуриться. Он громко чихнул, почувствовал лёгкую, невиданную им доселе слабость, наложил стрелу и взобрался по лестнице. В совершенно пустой зале прямо в центре на коленях, сжавшись в комочек, приходила в себя хранительница Святилища. Гробовщик натянул тетиву до упора, встал над ней.

— Ширен, — произнесла Террама, поднимая голову. — Ты пришёл… за мной? Или за свободой?

Гробовщик сглотнул, хватка его ослабла.

— Здесь Лицедей слеп, он не чувствует тебя, — Террама вытянулась. — Ему страшно… Страшно, что ты этого не сможешь сделать. А твоя метка… она выгорает.

Он опустил голову — от некогда чёрной, словно смола, метки осталось обугленное пятно. Ширен судорожно выдохнул, словно ему дали возможность дышать, и отступил.

— Сделай то, что считаешь правильно, — её синие глаза встретились с серыми Ширена. Губы старика задрожали, пальцы сжали конец стрелы и плечо лука.

***

Сражение возобновилось с новой силой, дриады заполонили наружные террасы, а чары Террамы коснулись древ, чьи корни оплетали мосты, сбрасывая острыми, покрытыми шипами концами проклятых в бездну. Дракон переключился на переправы в отчаянной попытке дать ход нечистому воинству Лицедея. Сам дух ослаб, Ринельгер это ощущал, как и сама хранительница руин.

— Где ты пропадал? — Вирра взяла чародея за плечо.

— Под землёй, — хрипло ответил Ринельгер. — Михаэль, ты как?

— Я мёртв, лекарь, — безпристастно произнёс рыцарь. Его глаза уже сменили цвет, кожа стала бледнее обычного.

— Можешь попытаться отомстить за это решение. Начинай со своей подруги…

— Лицедей всё сделает за меня, — Михаэль встал напротив него, взял за плечо. — Либо мы его прикончим… Выживем, тогда и поговорим.

Грохот прервал их, снова заполонив окрестности. Чары в воздухе ослабли, а из башни вышла Террама. Она хромала, но всё так же гордо держала ровно спину. Сражение стихло, дриады замерли, а дракон спикировал в воздухе и скрылся где-то за кратером. Ринельгер чуял — дуэль всё равно не окончилась, хоть и слегка ослабла.

Террама, не сказав ни слова, прошла мимо, расчищая проход в обвалившейся башне. Под грудами камней лежали около десяти дриад и трое проклятых, дух с болью осмотрела их и продолжила движение к мосту. Ринельгер последовал за ней. Навстречу ей тяжёлым шагом приближался Лицедей, опираясь на глефу. Чародей присмотрелся: сотни проклятых замерли статуями в ожидании приказа.

— Что, устала сражаться, Террама? — прохрипел Лицедей. — Ты выдохлась, как и я. Но у меня ещё тысяча воинов, а сколько дриад у тебя?

— Достаточно, чтобы отразить все твои атаки, Лицедей, — стальным голосом ответила Террама. — Я всего лишь защищаю свои владения. А ты… прошу тебя, — она дрогнула, — не делай этого… я знаю, ты боишься, как и я. Как и все мы. Матерь сказала, что…

— Я не боюсь! — яростно махнул рукой Лицедей, а проклятые судорожно повернули к нему головы. — И то, что сказала Матерь, не помогло ей пережить битву за Кредохарт. Нет никаких циклов, нет ничего предрешённого, Террама! Единственное, что предрешено, так это то, что моё войско больше, оно побьёт твоё, рано или поздно. Разорит Святилище, а я получу меч. Лучше отдай мне его добровольно.

— Ты нарушаешь покой Святилища Варолии! — сорвалась Террама. — Ты ничем не лучше обратившихся братьев и сестёр! Что бы сказали Прародители?

— Всё равно, — отрезал Лицедей. — Отдай мне чародея, Террама, и я уйду, оставив твои руины в покое. Откажись — и я уничтожу твою суть!

Ринельгер ощутил возмущённое колебание энергии, повернулся — на крыше террасы показался Гробовщик с готовым к выстрелу луком. Чародей поднял серп, но его остановила Вирра:

— Спокойно, дружок… спокойно.

— Ширен! — рявкнул Лицедей. — Сделай это!

Гробовщик спустил тетиву, глаза его бывшего хозяина вспыхнули яростью, он взмахнул рукой, отбивая стрелу. Террама пустила чары, керамарийский наконечник звякнул у неё перед лицом и отпрыгнул обратно к Лицедею. Он запаниковал, судорожно выставил ладони перед собой, накладывая все имевшиеся в арсенале чары, и стрела с молниеносной скоростью пролетела около засохшего венца Террамы и с громким хлюпаньем впилась в левую грудь Вирры.

Ринельгер вскрикнул, поймав откидывающегося на спину суккуба. Из её изумлённых, демонически красивых глаз посыпались искры, она приподняла грудь в последнем вздохе и, не сказав ни слова, умерла.