Печать Древних (СИ)

— Вроде бы жива, — мрачно произнёс Ринельгер. — Послушай, подруга, меня внимательно. Скоро к городу подойдут проклятые во главе с Лицедеем и Террамой. Я прошу от тебя только одного — очисти Терраму. Она — славный дух и не заслужила такой участи. А я займусь Лицедеем.

— Я? Почему ты отдаёшь это мне, а не своей подружке Ветер? — нахмурилась Амалия.

— Ты из Святого Воинства, Амалия, — он никак не отреагировал на язвительную фразу. — Тебе может быть знакома эта формула. Эсса, прошу…

Упырица достала из-под куртки свиток пергамента, передала в бледные руки остварки, и та, раскрыв его, присмотрелась к красным рунам.

— Это твоя кровь?

— Святая Нерида, да, — бросил Михаэль.

— Экзорцизм, — протянула Амалия. — Откуда это у тебя?

— Неважно, — отмахнулся чародей. — А с Ветер что-то не так… До прихода Лицедея я попробую расставить все точки. В том числе и в вашей с Фирдос-Саром смерти.

— Думаешь, это сделала Ветер? — ещё больше нахмурилась Амалия. — Я, когда смотрю на неё, у меня такая злость наступает…

— Амалия, — щёлкнул пальцами Ринельгер. — Террама, такая крылатая демоница с венком на голове. Эсса и Михаэль помогут тебе. С нежитью их оставить будет безопаснее всего.

— Ещё раз назовёшь меня так, — оскалилась Амалия, — сам станешь нежитью…

— Удачи тебе, — произнёс Ринельгер. Остварка подошла поближе и легонько обняла его, представляя, как перекосилось от неожиданности его лицо. Чародей сомкнул руки на её плечах. — Удачи…

***

Вечность никогда не жалела сотворённого цивилизацией: Ветмах встал ныне на край пропасти. Все испытания, что прошёл он сквозь десятилетия, привели его в сей тёмный час стойким, с храбрыми и отчаянными защитниками. Уголок света вокруг кромешной тьмы, оазис посреди мёртвых пустошей — пожалуй, в памяти Ветмах навсегда таким и останется.

Ринельгер пересекал улицы и видел набирающееся ополчение: сражаться за родной дом, отринув все прошлые обиды, рвались даже самые юные горожане, женщины и нескрючившиеся под тяжестью лет старики. Обычное войско могло бы разбиться о Ветмах, но только не проклятые. Из всех, кто здесь находился, лишь трое могли знать их полную силу.

Ворота крепости опустились, в опустевший дом префекта Ринельгер зашёл один, за ним пристально наблюдали гвардейцы магистра. Ветер заняла трон Катилуса, ощущая себя истинной и полноправной владычицей города, что вот-вот рухнет в бездну времени, превратившись в очередную жертву хаоса алой ночи.

— Жаль, что я не успела заполучить череп Ройда, — возбуждённый голос Ветер звонким эхом разнёсся по пустынному залу. — Знаешь, Ринельгер, у сарахидов есть поверье, что мудрость врага передаётся с первым глотком из его черепа.

— Госпожа, у меня ужасные вести, — произнёс Ринельгер, припав на колено. — У Лицедея в войске дриады и, я в этом уверен, звери и чудовища из Сумеречного леса, взятые им как проклятые. В городе будет бойня.

— Я это подозревала, — усмехнулась Ветер. — Неужели тебя заботит участь горожан? Уверяю тебя, мой адъютант, как только сила Чертогов окажется у нас, всё кончится.

— Народ верит в вас, госпожа, — протянул Ринельгер. — Мудрый правитель ценит это… Я полагаю, нам нужно подготовиться? Или вы прибыли сюда, чтобы насладиться полученной властью?

— Мне не нравится твой тон, адъютант, — Ветер встала. — Ты прекрасно знаешь: чтобы что-то получить, нужно что-то отдать. Мы спасём тех, кто будет в этом нуждаться. Обещаю. А теперь иди… Пара часов до начала осады у тебя есть.

Ринельгер ещё раз поклонился — разговор с госпожой всё равно не клеился — и направился к задним дверям. Прислуга отвела его к покоям архивариуса: небольшой комнатке рядом с библиотекой. Приказав подать горячего вина с пряностями, чародей решил покопаться в книгах: уснуть он всё равно не сможет. Библиотека Катилуса была наполнена одной военщиной и историей ригальтерийского легиона, а также низкосортной литературой Исидора Фирдомира, странствующего писаки-гнома, известного более всего по «Удивительным приключениям полурослика» и «Алузианной: вольдоргарской блудницей».

— А правда Рунайро такой большой, как ваша мачта, господин? — прошептал Ринельгер, вспоминая «потрясающие» сюжеты из повести. — И кому-то же нравится…

Кассии такое по душе: её забавляла история шлюхи, что, покуда старость её не коснулась, объездила все провинции и уголки Цинмара. Кассия называла это сатирой, а Ринельгер только скептично отмахивался.

Ему поднесли полную чашу дымящегося вина, и Ринельгер остался в полном одиночестве. Сделав пару глотков, он всё-таки достал с полки «блудницу», чтобы хоть как-то расслабиться, и под свет свечи погрузился в чтение. Если бы не его мастерство в кровавых чарах, Ринельгер бы давно свалился с ног. Но тёплое вино и книга заставили его задремать.

…Он шёл через пепельное поле, опираясь на плечо человека, спрятавшегося в чёрном балахоне и скрывшего лицо маской. Помощник тяжело дышал, резкими выдохами пытался пробить дыры в клюве, в который забивались хлопья падающего с небес пепла.