Печать Древних (СИ)

— Миледи, что, демон побери, творится? — повторил нетерпеливо Ганард. — Кто на нас напал?

— Вы очень кстати упомянули демона, господит Анахет, — бросила Ветер. — Уводите солдат в Ветмах и готовьтесь к осаде.

— Проклятие… против кого мы воюем? Миледи.

Магистр не ответила, к ней присоединились ещё несколько легионеров, ей подали лошадь.

— Где Ринельгер? — Ветер оглянулась. — Ты, — она окрикнула какого-то мальчишку. — Приведи моего адъютанта!

Ганард тихо выругался и потащил Антониана к стойлам.

— Она гналась за какой-то силой, — пробурчал Антониан. — Настало время ей получить то, во имя чего лилась сегодня кровь…

— Тише, парень, — Ганард немного подтянул его. — Вон и наши лошади…

Ринельгер залетел в шатёр, сорвал с лица маску и судорожно потянулся к полному вина графину. Звуки горна и крики заглушили шевеление в полутёмных уголках его недолгого пристанища, но слабое энергетическое волнение в паре шагов от себя чародей не уловить не мог.

— Кто здесь?! — в пальцах зажглось пламя, блеснул керамарийский меч.

— Ринельгер, — Эсса сняла капюшон. Её бледное подтянутое лицо стало намного красивее под действием вампирских чарующих иллюзий, глаза слабо переливались холодной синевой, пока что неумело маскируясь. Она уже научилась скрывать зубы и полностью обратилась. Её энергии Ринельгер чувствовать никак не мог. Чародей пустил светлячка: Михаэль возник рядом, его перевоплощение достигло зенита, глаза ярко горели синим — впопыхах Ринельгер даже не заметил свечения — клыки высунулись, нос слегка впал, разлив вокруг себя тёмное пятно.

— Клянусь богами-прародителями, — Ринельгер еле удержался, чтобы не обнять их, — я уже и не надеялся, что вы выжили!

— Лицедей торопился, лекарь, — произнёс Михаэль. — А нас проклятые почему-то не тронули.

— Битва кровавая, — отвлеклась Эсса и мечтательно вздохнула. — Много кровушки пролилось…

— Мы не успели, лекарь, — с горечью прервал лучницу Михаэль. — Проклятым на нас всё равно, а вот с дриадами пришлось повозиться. Мы задержались.

— С ними дриады? А что с Террамой?

— Демоница, лекарь. Она отреклась от себя и обратилась.

— И теперь она здесь вместе с Лицедеем, — закончила Эсса.

Ринельгер опёрся о стол, взяв кувшин с вином и, запрокинув голову, стал жадно пить. Михаэль и Эсса терпеливо ждали.

— Мы отходим в Ветмах, — произнёс чародей, отставив со стуком графин. — Ветер желает быстрее открыть Чертоги.

— Ну, так откройте, и сразимся с демоном, — буркнул Михаэль. Его терпению приходил конец.

— Если бы можно было просто так их открыть! — фыркнул Ринельгер. — Это не ноги деревенской девки, чтобы одним мановением их раздвинуть… Магистр одержима мыслью, что победный час близок….

Что-то грохнуло вдалеке, взревел, приближаясь, дракон. Чародей встрепенулся, надел маску и потянулся за серпом.

— Она не хочет меня слушать, — продолжил Ринельгер, засовывая меч в пояс, подальше от керамарийского. — Торопится…

— Как она собралась войти внутрь?

— Филактерия с кровью Одарённого и вуаль с энергией духов она собрала. Все компоненты для ритуала, древнего, как Рунайро, у нас есть.

— Не нравится мне вся эта затея, Ринельгер, — покачала головой Эсса. — А я, между прочим, упырица.

— Ветер я возьму на себя, — сказал чародей. — Прежде чем действовать, я должен во всём разобраться. Вы останетесь в Ветмахе. Нужно очистить Терраму. И сделать это правильно.

Ринельгер покопался на столе, выискивая бумагу и чернила. За шатром нарастал гул, доносились звуки боя. Чёрное воинство Лицедея принялось штурмовать лагерь, а чародей словно не хотел этого замечать.

— Проклятие, — пробурчал он. — Кажется… я же просил принести мне чернильницу! — Ринельгер достал перо, провёл пальцем по кончику.

— Лекарь, давай потом, — нервно проговорил Михаэль. — Они уже тут.

— «Потом» может не наступить, — Ринельгер снял перчатку. — Эсса, держи господина рыцаря…

Лучница поняла его с полуслова и, не задавая лишних вопросов, заключила Михаэля в крепкие объятия, словно маленькая девочка обнимала любимого питомца огромных размеров. Ринельгер ещё раз опробовал перо и, вздохнув, пробил острым наконечником безымянный палец. Частая практика притупила боль, и он обмакнул перо в рану, сложил формулу в голове, разгоняя кровь в жилах, и начал осторожно вычерчивать руны на пергаменте. Михаэль сначала притих, а потом судорожно дёрнулся в объятиях Эссы, отрывисто и голодно зарычал.

— Больной ублюдок, — весело отметила лучница. — Мы могли бы хотя бы выйти…

— Страх помогает чарам быстрее гнать кровь в моих жилах, — дрожащим голосом объяснил Ринельгер. — Что может быть дурнее и страшнее, чем так дразнить вампира?

— Ничего, наверное… А проклятых в паре шагов тебе мало?

— Естественно. Как твоя жажда?

— Пока я не голодна. Но будешь меня испытывать, чародей, порву вместе с этим психом.

— Я…я, — Михаэль старался бороться. — Сукин же сын!