Печать Джа

Дверь захлопнулась, и я вышел крыльцо, с трудом скрывая торжествующую улыбку — сработало. Кто в первую очередь баронесса — девчонка, и только потом её светлость, ученая дама и хозяйка особняка. А чтобы завоевать расположение девицы, особого ума не требовалось, главное — правильный подход: завалить подарками, наговорить кучу комплиментов. Проще говоря, оказывать знаки внимания. На дворовой девке Влашке это сработало, а баронесса чем хуже? Тем более, что в постель её светлость тащить никто не собирался. Требовалось лишь добиться доверия и развязать язык.

Переполненный собственным довольством я едва не сверзился со ступенек. Рассохшиеся от времени доски торчали, вот о них ногой и зацепился. В очередной раз спасла природная ловкость: тело повисло на перилах, а тяжелое ведро — громыхая, укатилось вниз, расплескав по пути грязную воду.

Ну что за хозяйство…

За оставшееся время домыл полы и устроил в углу спальное место. Баронесса по такому поводу велела выдать матрас. Тот хоть и выглядел старым, но гнилью не пах, и насекомые табунами не бегали. А большего и не требовалось.

На следующий день проснулся отдохнувшим и в хорошем расположении духа. В открытое окно задувал свежий ветерок, шелестела листва — день обещал быть прекрасным.

Я вышел в зал и первым делом столкнулся с баронессой. Та бледной молью сидела в углу, читая книгу. Признаться, не сразу заметил её, а потому вздрогнул от неожиданности, услыхав голос:

— Вы сегодня припозднились, дорогой братец.

Я взглянул на циферблат настенных часов — большие стрелки показывали двенадцать. То-то показалось, что солнце высоко стоит.

— Как продвигаются наши дела? — баронесса отложила в сторону книгу. Растрепанные волосы, бледное осунувшееся лицо с черными кругами под глазами — до чего же ты страшна, мать.

— Дела-то? Нормально продвигаются.

— Напоминаю, если в течение недели не будет результатов, денег ты не получишь.

— Нет нужды пугать, дорогая сестрица. Результаты обязательно будут, вот только пузо набью… Что за дом, хоть бы краюху хлеба предложили.

Девушка проигнорировала последнее высказывание, вновь взявшись за книгу.

Вот же ж зараза, не хотел припираться, совсем другое было в планах. Откашлявшись, я изобразил на физиономии самое милое из возможных выражений и с придыханием произнес:

— Прекрасно сегодня выглядите, баронесса.

— Что?

— Я говорю, хорошо выглядите.

Тонкие брови девушки нахмурились:

— Если это шутка, то крайне глупая. Благодаря зеркалу в ванне я знаю, как выгляжу, поэтому попрошу избавить от неуместных острот!

Признаться, не ожидал столь резкой отповеди, поэтому растерялся и промямлил нечто невразумительное о том, что ни какая это не шутка и не хотел никого обидеть.

— Тогда еще хуже. Я ни уличная профурсетка, испытывающая нужду в дешевых комплиментах.

М-да, тут просто не будет. Ошибся я малость вчера, сравнив баронессу с дворовой девкой. Придется поломать голову, подыскивая нужную отмычку для сердечного замка. С этими мыслями и покинул особняк.

Пообедал в кафешке, неподалёку от гостиного двора. Разместился за свободным столиком, повесив сюртук на спинку стула. Вспотевшая от плотной ткани спина почувствовала легкий ветерок, дующий со стороны океана.

Подлетевший половой, улыбнулся, как старому знакомцу и спросил:

— Вам как обычно?

Я не стал мудрствовать лукаво, заказав вареной картошки с мясом. Увы, военного инспектора в отставке среди посетителей заведения не наблюдалось. Пропал Артуа Женевье, канул в небытие, а вместе с ним испарились шансы узнать… Что узнать, и сам толком не понимал, но отчего-то чувствовал, что сей благообразный господин может оказаться полезным. Не зря инспектор Колми пришел в возбуждение, увидев визитку с его именем. Был там указан и адрес, но я решил не торопить события, по крайней мере до тех пор, пока не решу вопрос с бывшими коллегами по палубе.

Покончив с едой и допив остатки чаю, я направился в сторону Центрального проспекта.

— Сенсация-сенсация! Из-за напряженной ситуации на границе железная руда поднялась в цене, — звонкий мальчишеский голос прорывался сквозь шум улицы. — На фабриках господина Уолесса грядут массовые сокращения, к чему это приведет? Читайте только в свежем номере Трибуны.

Завидев меня, пацан опустил тощую руку, держащую пачку газет. Рот ощерился в наглой ухмылке, обнажив прореху в нижнем ряду — уже успел где-то зуб потерять. Ну да на улицах это дело не хитрое, что здесь, что в далеком Ровенске.

— Думал, сегодня не придете, господин-хороший.

— Я плачу не за то, чтобы ты много думал. Узнал, что просил?

Худая рука вытянулась в мою сторону в явном ожидании кредитов, и тут же дернулась обратно.

— Эй, чего деретесь? — зашипел мальчишка, потирая ушибленную ладонь.

— Руку будешь тянуть, когда я скажу. А теперь говори.

— Нашли дурака… я вам сейчас солью информацию, а вы возьмете и деньги зажмете. Дайте хотя бы авансу, кредитов пятьдесят.

— Условия вздумал ставить, щегол? Никаких авансов — или говоришь, где они, или я разворачиваюсь и ухожу.