Печать Индиго. Владыко Миров (3 книга)

К полудню первые конные русские полки под командованием царя Петра и генерала Голицына достигли открытого места, откуда простирался великолепный вид на реку Леснянку. В это время шведские батальоны, заняв оборонительную позицию у реки, намеревались обеспечить переправу через реку своего огромного обоза, который должны были доставить в основной лагерь шведских войск. Король Карл XII нетерпеливо ожидал эти семь тысяч повозок с боеприпасами и провизией, но Петр I решил воспользоваться тем, что шведский двенадцатитысячный корпус Левенгаупта, сопровождавший обоз, находился еще на далеком расстоянии от основных шведских сил. Он вознамерился атаковать обоз неприятеля неожиданно и молниеносно. Именно для этого сражения был сформирован корволант, подвижный отряд конников, которым полагалось побеждать своей силой, быстротой и маневренностью.

Первым вклинился в шведские полки Левенгаупта Невский драгунский русский полк. А за ним и корпус генерала Голицына. Владимир, как и его сослуживцы-конники, ворвался в смертельный бой почти с ходу. Шведы начали отбиваться, пытаясь не пропустить русских, выигрывая время для того, чтобы их многотысячный обоз смог переправиться через реку. Русские атаковали несколько раз, переходя от рукопашного боя к стрельбе, от жестоких атак к более пассивному сражению. И бой продолжался несколько часов подряд.

Около четырех часов полудни пошел снег и сильно похолодало. Владимир, который бился наравне с солдатами и офицерами своего полка уже более четырех часов, ощущал неимоверную усталость. Он видел, что их полк уже наполовину обескровлен. Множество раненых и убитых сослуживцев навсегда запечатлелось в его памяти в этот страшный день. Невольно он осознавал, каких потерь и жертв эта предстоящая победа будет стоить русским. Ведь он прекрасно знал, что армия Петра победит в этом кровавом побоище, но все же неимоверная жестокость боя терзала его существо. Да, Владимир много раз видел смерть и сам бывал на волосок от гибели. И в те времена его сердце было спокойно. Но теперь, в этот жуткий кровавый миг времени, видя храбрость и неустрашимость русских воинов, которые, словно древние исполины, без устали, несмотря на кровавые раны, из последних сил продолжали атаковать шведов, Владимир ощущал, что просто не достоин этих сильных духом людей.

Сегодняшний бой был тем самым, во время которого он должен был спасти Иллариония Потапова, как велел ему волк, дух вселенной. Но Владимир так и не нашел этого человека. Оттого теперь в его душе творился жуткий, мрачный хаос, и отчаяние почти захватило его.

Еще в начале боя, ощущая дикую тоску в сердце по потерянной Славе, след которой так и не удалось найти, отмечая неистовую усталость во всем теле и чувствуя гнетущую обреченность от испытаний, которые уготовила ему судьба, Соколов решил более не применять свои тайные навыки. Именно благодаря энергетической защите он в предыдущих сражениях Северной войны не получил ни единого ранения. Сегодня же, пребывая в яростном мрачном запале от безысходности своего бытия, Владимир не стал генерить в своем существе защитное поле. Ибо хотел быть равным по силе русским солдатам и так же, как они, биться с неприятелем только с помощью своих военных навыков, без энергетической защиты.

Сегодня же Владимир ощущал в глубине своей истерзанной души непреодолимое желание покончить со своей жизнью раз и навсегда. Он жаждал умереть. Но жаждал погибнуть непременно за русскую землю, за своих собратьев. За то, чтобы у его любимой страны появилась вера в то, что когда-нибудь она вновь станет великой державой, с непобедимой армией, огромным флотом и сильными духом народом, который верит в свое уникальное предназначение на этой Земле.

Спустя пару часов яростного боя Соколов, несмотря на свое виртуозное владение оружием, все же получил легкое ранение в руку, когда его окружило несколько шведов. Но, сумев отбиться, он продолжал биться, лишь быстро перетянув место ранения кушаком, чтобы не лилась кровь.

В какой-то момент, отбив атаку очередного шведа, Владимир молниеносно повернулся к другому противнику, увидев его боковым зрением. Но тут рядом с ним раздался знакомый голос Сергея Климова, прокричавший:

— Да это полки Баура! Пришли наши-то!

Владимир резко развернулся, на ходу нанеся шведу смертельный удар саблей, и увидел, как в их ряды врывается новая конница, которая, словно вихрь, наполнила русские силы. Он понял, что не ошибся, и генерал Баур, с которым он говорил накануне, действительно шел быстрым маршем, сумев прийти на помощь в то время, когда силы русских были уже на исходе.