Печать Магуса

…Они шли темным коридором, вдоль обшарпанных стен с клочьями голубой краски. Редкие лампы росли из углов, будто уродливые грибы, их свет резал глаза и заставлял щуриться. Двери, бесконечные двери, пустые комнаты, сломанная мебель, повороты, углы, углы, углы…

Под ногой Людвига хрустнула половица, он нагнал Марко.

– Здесь жутко.

– Людвиг, ты что?

– Мне не страшно, если ты об этом. – Людвиг Ланге был спокоен, даже немного отрешен. – Просто такое чувство, что само здание умерло. Мы внутри его высохшего трупа.

– Домовых здесь нет, – подтвердил Франчелли.

Ланге прошел немного, потом сказал:

– Я слышу их.

– Кого?

– Их, – шепот Людвига шуршал как бумага. – Глас легиона. В здании одержимый. Их метка… она сосет жизнь. Но я буду стоять, Марко. Сколько потребуется.

Франчелли притормозил, положил руку в серой тонкой перчатке на плечо атлета. Холод растекался под его ладонью.

– Обещаю – столько стоять не потребуется.

Очередная дверь распахнулась, Беглые люди Договора вошли в темноту. Там было темно и тихо.

– Марко…

– Секунду. – Людвиг ощутил, как пальцы Франчелли пробежали по его руке, коснулись лица и глаз.

Темнота прояснилась. Пространство раздвинулось, расчертилось смутными колоннами, контейнерами, обрывками цепей, сетей и бог знает еще каких предметов.

Остро пахло морем.

– Мы совсем рядом с портом, – шепнул силач. – Говорил же, засада.

– Сколько их?

– Много. Я слышу двух стрелков под крышей. Десяток внизу. Еще этот Эмилио. И мертвец. И кажется… Калеб.

– Доставай молот, – распорядился Марко.

Под потолком затрещали, прогреваясь, лампы. Яркий белый свет ударил по глазам. Марко и Людвиг стояли на краю пустой площадки, а вокруг них громоздились контейнеры. В центре площадки находился Эмилио.

Люди Договора никак не отреагировали на его драматическое появление.

Пауза затягивалась.

– Мой шеф, мистер Хампельман, сожалеет, что не может встретить вас лично, – начал первым колумбиец. – Он просил передать вам свои извинения.

Циркачи молчали.

– У вас есть вещь… – вкрадчиво начал Эмилио.

Фокусник поднял руку:

– С вами я разговаривать не буду. Где Щелкунчик?

– Кто?!

– Хозяин твой где? – пояснил Людвиг.

Широкое лицо колумбийца потемнело от гнева:

– Мистер Фреймус не может…

– До свидания, – сказал Марко. Он положил руку на плечо Людвигу, а другую сунул в карман. И исчез.

Эмилио Санчес моргнул, не веря своим глазам. Затем выхватил пистолет и, деля пространство на секторы обстрела, начал пятиться.

– А ну прекратите свои фокусы! – рявкнул он. – Иначе девчонке мало не покажется. Немедленно появитесь!

– Достаточно. – Альберт Фреймус вышел вперед. Он был сильно разочарован. Разумеется, темник не ждал, что Эмилио заменит его дорогого Хампельмана, его любимую куклу. Но столь низкого уровня он не ожидал.

Почему Клаус так долго возится с этой девчонкой? Он ему нужен здесь!

– Дальше я сам.

Эмилио склонил голову и отошел в сторону, стараясь держать себя в руках. «Улыбчивый Эмилио», Бритва Санчес, как его называли в колумбийской наркокартели «Черная Роза», никого, ничего и никогда не боялся. Раньше он был уверен, что повидал все в этом мире. До тех пор, пока не поступил на службу к Альберту Фреймусу. Живые мертвецы, чудовищные животные и непредсказуемый, как молния в поле, хозяин – слухи, ходившие о его новой работе, врали. Они не отражали и половины того ужаса, который видел Эмилио. Но когда он подписывал контракт, слухи его не волновали. Где его билет на самолет и сколько ему будут платить – все, что волновало тогда сеньора Санчеса. На хвосте висели и братья Родригес, и боевики ФАРК[26], и наемники ЦРУ, и ему надо было смыться в Старый Свет как можно скорее. Только потом Санчес понял, куда он попал. И порой уже думал, что оказаться в руках Родригесов или даже цэрэушников было бы предпочтительней. Они все-таки люди и его бы просто и по-человечески убили. А вот для Альберта Фреймуса твоя смерть – только начало.

«Надо бы в церковь зайти, поговорить с падре, – озабоченно подумал Эмилио. – Есть в Англии хоть один стоящий священник?»

Глава 19

Дженни и Арвет ехали сквозь снежную тьму. Луч от фар раздвигал ее с усилием, тьма нехотя отступала, выпуская навстречу острые пики елей, колющие глаза блеском серебра, и кусты можжевельника, с натугой поднимающие на покатых плечах белые искрящиеся глыбы.

Дороги не было, было лишь направление – от приюта в ночь и вверх, к черным горам, вписанным гравировальной иглой в мерцающее небо, к горам, с вершин которых кто-то насмешливый метал в них ледяные копья. Дженни сидела позади Арвета, обхватив его руками, ветер задувал ей под куртку колючую ледяную пыль, запихивал за шиворот хлопья снега. Но Дженни было плевать. Рюкзак Йоханны болтался за спиной, она смотрела вперед, щурясь от ветра. Сердце ее пело – она снова в пути, она свободна, и Арвет, Арвет приехал за ней! Она все же не одна, она кому-то нужна. Дженни надвинула капюшон на голову и прижалась к Арвету, чтобы спрятаться от ветра. Ей было все равно, куда ехать, но что-то подсказывало, что на край света путь неблизкий.