Печать Цезаря

Мы отправились на собрание в Самаробриву, город амбиенов на Сомме. Нас было человек двадцать начальников, как из города Лютеции, так и из другим паризских местностей, и всех сопровождали наши лучшие воины.

На третий день путешествия мы переехали мост через Сомму и въехали в город, где с трудом нашли помещение, так как город оказался чуть ли не меньше Лютеции. Он был полон галльских шлемов со сквозным гребнем. Здесь собрались главные начальники всех племён, поклоняющихся Тейтату. Эдуи, заметные по своим чёрным глазам и свежему цвету лица, переходили от одних к другим, заискивая и ласкаясь, порицая Амбиорикса и его варваров, хвастаясь своим значением при Цезаре и предлагая своё покровительство. Рано утром мы с паризскими уполномоченными переправились на правый берег, где должно было происходить собрание. Четыре римских легиона заняли площадь с трёх сторон, оставив четвёртую для уполномоченных Таллии. Три стены четырёхугольника так и сверкали на солнце. Ах, друзья мои, что за порядок был, какая дисциплина и какая тишина в этим рядах! Каждого солдата с железным шлемом, со спущенным забралом, с застёгнутой чешуёй, в латах из стальных кусочков, с железными наплечниками — можно было принять за Статую, если бы сквозь забрало не сверкали чёрные глаза и от поднимавшейся равномерно груди не сверкали металлические пластинки лат. У всех было одинаковое вооружение, у всех сбоку висел коротенький меч, на левой руке был надет четырёхугольный щит с извивающейся молнией, а в правой руке копьё. Под латами все были одеты в тунику из коричневой шерстяной ткани и в серые шерстяные штаны, доходившие до колен. Шея, руки и икры были голые, на ногах они носили сандалии.

Все они точно не замечали нас, и всё внимание их было обращено на их начальников. Центурионы, старые служаки, поседевшие под латами, с грудью, покрытой знаками отличия, ходили между рядами и осматривали оружие.

Глядя на этих солдат, трудно было предположить, что они сделали такие утомительные походы, с тяжёлыми ношами, целыми днями пробиваясь по камышам и болотам. На их одежде не было ни пятнышка, ни дырки. Тело их было вымыто в бане, оружие отшлифовано, шерстяная одежда вычищена. От них пахло мускусом и розовой водой, так как Цезарь любил, чтобы солдат одевался тщательно и не забывал даже подушиться. Он говорил, что щёголи дерутся не хуже других.

Перед рядами каждого легиона проезжали взад и вперёд верхами начальники отдельных частей, два легата, шесть трибунов и квестор, все в шлемах с громадными красными султанами, в латах из золотых пластинок и в длинных пурпуровых плащах.

Над рядами, между блестящими копьями виднелись крылья золотого орла каждого легиона, насаженного на древко, убранное разными медалями, говорившими о победах, с целыми пучками лент и гирляндами цветов, и красное знамя каждой когорты, на котором виднелись четыре золотые буквы S.P.Q.R., то есть: «Senatus populus que romanus» («Сенат и народ римский»).

По другую сторону виднелись металлические и чешуйчатые латы конницы, блестевшие из-под больших плащей зелёной шерстяной ткани с красными каймами, низенькие шлемы римских и испанских всадников, шлемы с крыльями галльских союзников и белые плащи африканских наездников. Мешки от этих плащей, накинутые на голову, были зачастую привязаны верёвкой так, что спускались на лицо, точно чепцы крестьянок. Издали эти африканцы походили на старух, но вблизи всякого поражал блеск их чёрных продолговатых глаз, горбатый огромный нос, чёрная борода, тёмный цвет кожи и зверское выражение лица.

Несколько далее виднелись поднятые, как гигантские руки брёвна вроде мачт, лишённых оснастки, бронзовые бараньи головы на шестах, громадные тяжёлые кузова на блестящих железных колёсах. Это были знаменитые римские стенобитные и метательные орудия, отдельные части которых носили названия: баллиста, катапульта, башня[11].

Посреди площади возвышалась на насыпи площадка — преториум, с которого начальники римским войск судили обыкновенно побеждённых народов и говорили к своим солдатам.

Раздались трубные звуки конницы, и пехота заиграла на рожках. По всем рядам пронеслась команда, военачальники на лошадях и центурионы захлопотали перед рядами; последние точно ещё более окаменели, и ни одно копьё не возвышалось над другим; золотые орлы поднялись ещё выше.

Со стороны римского лагеря показалось облако пыли, сквозь которое блестели шлемы, сверкали мечи, развевались султаны. Отряд обогнул правое крыло римских рядов и остановился у преториума. Человек среднего роста, в золотых с узорами латах, в красных сапожках, в пурпуровом плаще, с непокрытой головой, поднялся по ступеням и встал перед троном из слоновой кости, сиявшим на возвышении. Из великолепной свиты, окружавшей его и состоявшей из галльских вождей, испанских и римских военачальником, одни, не сходя с лошадей, остались внизу, а другие поднялись по ступеням и встали полукругом вокруг Цезаря.