Печать Змея

— Все очень просто. Зеркальный — после смерти превратится в кучу осколков. А настоящий будет лежать и плохо пахнуть. Ну, с кого начнем? Вы уж определите там, между собой.

А пока гоблины яростно обменивались оскорблениями и проклятиями друг с другом, юноша изучал Печать Змея. Рисунок оказался довольно сложным и непоходим ни на один из тех, которые доводилось видеть юноше. Поэтому он решил особо не мудрствовать, и просто влил в символ немного маны. Совсем чуть-чуть, чтобы просто оживить татуировку.

Едва он это сделал, рисунок проявился у него на лбу, наметившись едва заметным контуром. Увидев свое отражение в зеркале на стене, юноша хмыкнул и взял себе на заметку обзавестись повязкой.

— Заткнитесь пожалуйста, оба, — негромко, но отчетливо произнес Печатник, — иначе я вышвырну вас на улицу.

Подействовало. Хныги умолкли, и теперь смотрели на него.

— Так. Вот ты. Сколько у тебя рук? Отвечай правду!

— У Хныги два рука, — осторожно ответил гоблин из-под стола.

— Замечательно, — юноша прислушался к своим ощущениям, но не заметил никакой разницы, — Так. А теперь скажи какую-нибудь заведомую ложь. Например, что твоя мамунга самая страшная самка в мире. Хотя нет, это лучше не надо. Давай, соври что-нибудь.

— В этот дом десять гоблин, — уверенно заявил коротышка.

На этот раз даже прислушиваться к ощущениям не пришлось — во рту появилась горечь, а в ушах зазвенело.

— Понятно. Теперь проверим второго.

Все повторилось. На правду Печать никак не отреагировала, а вот на ложь снова отозвалась звоном в ушах и горечью.

— Отлично! А теперь ты, который под столом. Это ведь ты вышел из осколков зеркала, да?

Ответом ему была красноречивая тишина. Так же молча Айвен вытащил из ножен на поясе кинжал и бросил его гоблину, который сидел у него под ногами. Тот ловко схватил оружие и бросился под стол. Оттуда раздались звуки возни, а потом звон рассыпающихся по полу стеклянных осколков.

Выбравшийся из-под стола гоблин держался за окровавленное плечо, но лицо его расплылось в торжествующей улыбке — по крайней мере именно так истолковал эту гримасу Печатник.

— Ты ранен?

— Тварь сильно больно кусать. Хныга убил второго Хныгу. Больше не будет кусать.

— Теперь ты понял, почему я сказал ничего здесь не трогать?

— Хныга умный гоблин. Теперь стал совсем умный и больше ничего не трогать.

— Ну а теперь рассказывай, как ты ухитрился перекраситься, и откуда взялись все эти мыльные пузыри. А я буду собирать вещи в дорогу.

Гоблин начал свой рассказ, а юноша вытащил из-под шкафа дорожную сумку и принялся ее набивать одеждой и какими-то предметами с полок. Рассказ и сборы заняли около получаса. Ложиться спать было решено без ужина — Хныга, как оказалось, наелся мыла, ну а Айвену кусок в горло не шел после столь бурного знакомства с отцом Фелины.

На всякий случай Мэт с големом все же осмотрели кладбище. И найденное там их не слишком порадовало. Точнее Мэта — Ирр не был способен испытывать эмоции.

Дверь одного из склепов была сорвана с петель, причем, как заметил голем, для этого использовали какой-то инструмент, а внутри обнаружились вещи, которых там быть не должно. Толстая цепь с кольцом для ошейника, примотанная к колонне. Несколько десятков пустых кувшинов, от которых еще пахло вином. Соломенная подстилка. Большая кормушка из тех, которые крестьяне обычно используют в хлеву. И висящие под потолком пучки травы, той самой, запах которой так смутил геоманта.

— Фу, гадость какая! — Мэт отшатнулся от кормушки, в которой лежали обглоданные останки. Человеческие.

— Это мертвая человечина, — равнодушно прокомментировал Ирр.

— Травка-то знакомая, — геомант задумчиво крутил в руках пучок, — Мы такой на практикуме по упокаиванию от живых мертвяков отмахивались. А еще она хорошо запах от следа отбивает.

— Хозяин гарма разбирался в травах.

— Ты, когда спрашиваешь, в ладоши хлопай. Хоть буду знать, что вопрос задаешь. Итак, моя версия будет такая. Расстроенный потерей любимого питомца, пахарь непонятно каким образом заполучил себе диковинного зверя и решил вырастить из него боевого пса. Спрятал его на кладбище и откармливал мертвечиной, чтобы злее был. Здесь он и пропадал вечерами и ночами, оставляя законную супругу без должного внимания. Это, кстати, тоже деталь немаловажная.

— Зверь взбесился и напал на хозяина.

— Не думаю. Гарм пришел за ним в деревню. Днем.

— Искал хозяина.

— Скорее всего. Но думаю, что пахарь его оставлял вот так просто разгуливать — цепь-то на что? И еще одна деталь… Свисток. Его не было на теле, нет и здесь. И мне бы очень хотелось знать, у кого он сейчас.

— Нужно искать.

— Не обязательно. Так называемого оборотня мы убили — думаю, что тело гарма произведет должное впечатление на селян, так что свой ночлег мы отработали, а свисток без зверя, который его слушался бы — бесполезен.

— Убийца на свободе, — не согласился голем.

— Возвращаемся в деревню. По пути прихватим доказательство нашей отваги и магической мощи. Пусть себе чучело "перевертня" смастерят и радуются. А двери в склеп замуруем — это не та правда, которая нужна селянам, я так думаю.