Печать Змея

Старый граф Рильен был богат и вот уже несколько лет не просто стоял, а прямо таки топтался одной ногой в могиле, к огромному неудовольствию многочисленных родственников и наследников. Больно уж хватко цеплялся несчастный граф за свою жизнь и богатство, и даже ухитрился пережить несколько покушений на свою драгоценную персону. Пока, наконец, не решил покинуть родовой замок и где-нибудь укрыться от назойливого внимания "любящих" родственников. С помощью доверенного мага он смог выбраться из-под бдительной опеки и сесть на корабль, плывущий в Арланию. Все тот же маг смастерил графу Рильену весьма внушительную личину, и старик отправился путешествовать по стране, решив потешить себя таким нехитрым образом напоследок.

Что же касается знака на его руке, то и здесь все было не просто. Каждый видел что-то свое: Айвену мерещилось клеймо висельника, гоблину — знак Врага, ну а сам граф уверял друзей, что там изображена русалка в непристойном виде и со всяческими срамными подробностями.

Извинившись за свое недостойное поведение — пятью полновесными золотыми, — гоблин и Печатник пошли устраиваться на ночлег в своей комнате, заказав прямо туда обильный ужин. Подчистив все тарелки, измученные дорогой путники улеглись спать…

— Привет, — произнесла пустота рядом с юношей. Этот вкрадчивый голос и шипящий акцент он узнал бы из тысячи.

— Кажется, вторгаться в мои сны начинает становиться у тебя вредной привычкой, — отозвался Айвен, озираясь по сторонам в поисках Спящего Змея.

— Ты отмечен моим знаком. Теперь я смогу приходить хоть каждую ночь.

— Ну нет, мне такой радости не нужно! Уж лучше пусть ночные кошмары.

— Кстати о кошмарах. Мой враг, которого вы ищите, как раз большой по ним специалист. Так что моя отметка — это еще и защита.

— А вот с этого места поподробнее. Кого мы ищем, зачем и, главное, почему ты впряг в это дело только коротышку и меня? У тебя несколько храмов, битком забитых фанатиками, готовыми в костер прыгнуть, лишь бы присниться тебе разок-два. Отправил бы на поиски сотню этих своих воинов с их змеиными плетками…

— Так надо. Все, что ты должен знать сейчас — ты знаешь. Остальное увидишь сам, когда настанет время. Тебе понравился мой подарок?

— Ты про это? — Печатник почесал лоб, на котором, как он сейчас чувствовал, проступил витиеватый рисунок, — Жжется немного.

— Постарайся использовать его только при крайней необходимости. Любая сила имеет свою цену. Не забывай об этом. Чем выше сила — тем выше цена.

— Можно подумать, ты ко мне в голову забрался для того, чтобы цитировать всякие банальности из каких-то пыльных книжек.

— Ты проницателен. Да, я пришел, чтобы дать тебе совет. Рано или поздно, ты столкнешься с Врагом. Не буду скрывать — ваши шансы на успех невысоки. Но больше, чем у любой армии, которую я смог бы собрать.

— Буду считать это за комплимент…

— Его сила — в людских слабостях. В вашей человечности. Но для того, чтобы победить, тебе придется стать еще слабее, еще человечнее.

— Все это звучит, как бред пьяного менестреля. Помнится, в прошлый раз ты мне дал совет прервать свое бренное существование. Сдохнуть, если уж говорить совсем прямо.

— И это сработало, — заметил Моако, по-прежнему оставаясь невидимым.

— Ну, в общем, ты оказался прав, — согласился Айвен.

— Я — бог!

— Вот это как раз меня и беспокоит больше всего. Ты боишься Врага, а значит, он вполне в состоянии накостылять тебе по шее. Богу! Далеко не мелкому лесному божку или какому-нибудь древнему духу, прошу заметить.

— Будем считать, что ты вернул мне комплимент, — усмехнулась пустота. — Твои опасения понятны и обоснованы. Но я в тебя верю.

— Каббром удавиться — в меня верит сам Спящий Змей, в которого я сам поверил раза этак с третьего!

— Вы справитесь, потому что у вас нет иного выхода, — голос Моако стал жестким, — слишком много поставлено на карту. Намного больше, чем ты можешь подумать.

— Да я вообще предпочитаю обо всем этом не задумываться. А не то мне сразу начинает казаться, что в этой каббровой игре у противника все карты крапленые.

Но пустота не отозвалась, а неприятное жжение пропало. Альмоакай покинул сон юноши, оставив его наедине со своими мыслями. Не самыми веселыми, так что выспаться толком Айвену не удалось.

Зато гоблин проснулся в чудесном расположении духа и полным сил, что он сразу же принялся доказывать. Хныга решил превратить шкаф, стоявший в комнате, в кучу щепок с помощью своего к'хасса. Он просто бил змеебичом по шкафу, едва его касаясь, и в этом месте доски словно взрывались, разлетаясь щепками по всей комнате.

— Я вижу, что твоя кусачая плетка ожила, и ты на радостях решил сделать здесь небольшую перестановку? — потягиваясь и зевая, поинтересовался Айвен.

— Что Великий Змей сказал человек? — вопросом на вопрос отозвался гоблин.

— Так, — Печатник рывком сел, сбрасывая с себя одеяло, — откуда ты знаешь, что я разговаривал твоим этим Змеем?

— Хныга — хороший жрец. Хныга знает, если Моако быть рядом.