Печать Змея

— Брось. Я уже проверил твою деревяшку, и в ней нет ни крупицы магии. Да и превращение в золото не каждый высший маг провернуть может. Ты ведь не высший, нет?

— Маг, может, и не может, а вот мой артефакт — запросто. Правда, не каждая вещь сгодится. Дай-ка вон ту ложку.

Антиквар послушно вытащил из грязной тарелки указанную ложку, выпачканную чем-то когда-то съедобным, и протянул ее своему странному клиенту. Тот поморщился, но взял. Обтер о рукав и, забрав со стола щепку, коснулся ею ложки.

— Не вижу разницы. Кажется, ты забыл какое-то заклинание или полить ее кровью девственницы. А может, ты просто шарлатан?

Айвен взял ложку и принялся вертеть ее перед глазами. Одновременно он сунул руку в карман и коснулся лежащего там камня. Осколок марголита был теплым, а значит, никакого чародейства поблизости не творилось.

— Тогда почему она потяжелела? И меняет свой цвет? — с усмешкой поинтересовался Ксаш.

— Каббров колдун! Как ты это сделал?

Айвен с восхищением уставился на ложку. Он действительно стала тяжелой и металлической на ощупь. Красноватое дерево сменило свой цвет, и теперь по всем признакам ложка была похожа на золотую.

— Не я, а вот эта щепка. Не сомневайся, теперь это чистое золото.

— Не возражаешь? — антиквар вытащил из ящика стола стеклянный пузырек, наполненный прозрачной жидкостью.

— Разумеется, — пожал плечами худощавый.

Юноша с предельной осторожностью откупорил пузырек и вылил пару капель на ложку. Не увидев никакой реакции, с восхищением уставился на Ксаша:

— Невероятно! Как это происходит? Ни малейшего всплеска магии, и у меня в руках золотая ложка!

— Если бы я знал… Ну так что, ты готов дать за мой кусок дерева хорошую цену, или мне поискать другого покупателя?

— Думаю, что мы договоримся. Но ложку я оставлю себе и не в счет уплаты. Идет?

— Она твоя.

— С тобой приятно иметь дело! Даже жаль, что придется тебя арестовать.

— Ты тоже… Что?!

— Именем короля и знаком Тайной Канцелярии, вы арестованы за распространение опасных магических артефактов!

Айвен выпрямился во весь рост, и на его щеке на краткий миг вспыхнул и погас магический символ — знак служащего Канцелярии.

— Значит, ты не антиквар? — голос клиента был на удивление спокоен.

— Антиквар. Самый настоящий, уж поверь. Вытаскивай руки из карманов и держи их так, чтобы я видел. Не пытайся колдовать или использовать артефакты. Кстати, это не приказ, а дружеский совет — на тебе висит чарокрут.

— Понятия не имею, что это такое, но спасибо за заботу. И прощай, — Ксаш усмехнулся и… исчез! Пропал, словно его здесь и не было.

— Каббров колдун!

Айвен среагировал быстро: одним прыжком перескочил через стол и обрушился на то место, где только что стоял странный клиент. Он опоздал всего на мгновенье и лишь уловил легчайшее касание чего-то невидимого.

— Ага! Все таки, невидимость… Значит, поиграем в кошки-мышки.

Юноша вытянул руку в сторону двери. Он словно ухватился за что-то и резко дернул. На тыльной стороне ладони его на краткое мгновение вспыхнул рисунок, и дверь захлопнулась. Легкий поворот кисти, и замок защелкнулся.

— Теперь тебе отсюда не выйти. Посмотрим, как долго продержится твое заклинание под чарокрутом.

Антиквар прислушался, словно ожидая ответа, но его не последовало.

— Пытаешься усложнить мне задачу? Похвально, но бессмысленно. Слыхал когда-нибудь про сонар-усилитель, называемый также колоколом Камерта? — с этими словами юноша вытащил из кармана крохотный колокольчик, размером с ноготь большого пальца, — я его выменял у одного магистра Ерихонского сонария на две коробки уххурского табака. Динь-динь, я иду тебя искать!

Он легонечко встряхнул колокольчик, и тот издал всего одну тихую ноту, которая словно повисла в воздухе. Повисла и начала наливаться, усиливаться, распространяясь по всей комнате и словно обволакивая каждый предмет, наполняя собой все свободное пространство. И все вокруг отозвалось на этот всепроникающий звук, зазвучало на разные голоса.

Стены откликнулись тихим стоном, тяжелый дубовый стол глухо заскрипел, полки в шкафу зашептались, а множество диковинок и непонятных предметов, разложенных повсюду, взорвались целой какофонией разнообразных звуков: свист, звон, всхлипывания, скрипы, хлопки и даже незатейливые мелодии. Голос обрели, казалось, даже песчинки в песочных часах. И в этом хороводе звуков отчетливо было слышно дыхание двух людей и биение двух сердец. Усиленные многократно и преображенные магией колокольчика, они звучали подобно музыке.

— Ну вот, теперь я тебя слышу и знаю, где ты. Кстати, плохая была идея, спрятаться за этим шкафом…

Айвен резко повернулся на звук дыхания чужака и вытянул вперед руку. Снова ухватил воздух и резко дернул. На руке его зажегся рисунок, и стоящий на шкафу мешок лопнул, осыпав все вокруг мельчайшим порошком нежно-розового цвета.

— А теперь еще и вижу…

У шкафа проявилась тощая фигура, больше похожая на призрака — порошок осыпал невидимку, обрисовав его очертания, и теперь тот хлопал по себе руками, пытаясь стряхнуть коварную розовую субстанцию.