Педагогическая этика (СИ)

Дорошин тоже жил, словно по инерции, бессмысленно отбывая день за днем. Он скучал по Денису, вечерами стоял у окна, глядя как сгущаются нежные весенние сумерки и ждал, что Дэн, как раньше, придет в его двор, и постоянно держал телефон под рукой, чтобы сразу ответить, если он все-таки позвонит. Женя, видя его страдания, ворчала, что подкараулит Фомина у школы и устроит ему хорошую трепку. Она не для того три года назад старалась, собирая Валеру по кусочкам и чинила его разбитую в хлам самооценку, чтобы из-за какого-то мелкого, пусть не по размерам, но по годам, гаденыша все ее усилия пошли прахом. Валерка на это отвечал, что если Женька так поступит, то он знать ее больше не захочет. Поэтому она ничего такого делать не стала. Хотя, может быть, и зря.

Оставшиеся учебные недели пролетели быстро, прозвенел последний звонок, следом промелькнули экзамены. За все это время они встретились лишь однажды, на консультации перед ЕГЭ по физике, но даже тогда, понимая, что скоро у них вообще не будет причины видеться, ничего не сделали, чтобы прекратить это мучительное для обоих отчуждение.

***

На вручении аттестатов Валере делать было нечего. В этом мероприятии кроме выпускников и их родителей традиционно участвовали классные, руководство школы и представитель районо. Но он все равно пришел и стоял в вестибюле, подперев спиной колонну, и в открытые из-за летней жары двери актового зала видел часть рядов и сцену, на которую поднимались совсем взрослые юноши и девушки. Денис, к сожалению, сидел в той части, которая Валере была не видна, и он стоял, ожидая, когда придет очередь Фомина получать документ, с которым они оба еще недавно связывали такие надежды.

Ждать пришлось долго. Сначала аттестаты и награды вручили медалистам, потом выпускникам 11-го «А» и только потом 11-му «Б». Выпускников вызывали по алфавиту, поэтому Фомин должен был выходить последним. Дорошин терпеливо ждал, глядя как по очереди поднимаются на сцену его бывшие ученики, и, наконец, увидел, как Дэн показался в проходе, как и все поднялся по ступенькам, получил от директора поздравления и аттестат, крепко пожал ему руку, обернулся к залу, широко улыбнулся, подняв над головой тонкую книжечку, и пошел обратно. Валера смотрел и думал о том, каким красивым и взрослым выглядит Денис в строгом сером костюме и галстуке, и еще о том, что наконец-то пришел день, которого они оба так ждали, но в этот день они почему-то не вместе. Еще он думал, почему же все получилось так глупо, что надо было отбросить дурацкое самолюбие и первым пойти на мировую. И даже о том, что, возможно, не стоило придавать такого значения педагогической этике, но теперь, кажется, поздно, потому, что Дэн, похоже, совсем о нем не тоскует – улыбается себе во все тридцать два. Затем он подумал, что, наверное, видит Дэна в последний раз и почувствовал, как сдавливает горло, а глаза опять становятся мокрыми. Когда Денис опять вышел из его поля зрения, Дорошин отлип от колонны и медленно побрел к выходу.

Фомину, когда он возвращался со сцены, показалось, что в вестибюле стоит Валера, и он ощутил, как сердце стремительно рухнуло. Он сел на свое место рядом с матерью, отдал ей аттестат, кое-как высидел, к счастью, недлинные, речи директора и представителя районо и поспешно выбежал из зала, но Валера уже ушел. Дэн решил, что ему просто померещилось, а, на самом деле, физик и думать о нем забыл, и тоже расстроился страшно.

***

Вечером в кафе Денис сначала вместе со всеми поднял официальный бокал шампанского, а потом в туалете в чисто мужской компании еще несколько раз пластиковый стаканчик с нелегальной водкой. Начались танцы и он, как и все, попрыгал под музыку, затем пригласил на танец Одинцову, затем еще кого-то, потом еще и еще. Иногда Денис ловил взгляд серых глаз Игоря Мартина. Игорь, в элегантном костюме, с модной аккуратной стрижкой, казался очень взрослым и был похож на молодого топ-менеджера. Дэн делал вид, что не замечает его внимания. Потом его снова позвали в сортир для продолжения подпольного банкета. Ни танцы, ни алкоголь не подняли Фомину настроения, наоборот, он затосковал еще сильнее. Его раздражали громкая музыка и веселящаяся толпа, и Дэн, предупредив классную, что идет домой, покинул выпускной бал.

За порогом кафе была роскошная летняя ночь, где-то в этой ночи бродили счастливые парочки, и она была их без остатка. К ним верным псом ласкался теплый ночной ветер, для них по асфальту метались тени, их пути сопровождали желтая летняя луна и маленькие луны фонарей, и даже почти невидимые в городе звезды светили тоже им. И они, обладая волшебной силой влюбленных , могли делать с ветром, тенями, луной и звездами все что захочется. Денису же в этой ночи не принадлежало ничего, и сам он не принадлежал ей, по-прежнему оставаясь в апреле.