Педагогические размышления. Сборник

И… происходит чудо. «Мужики» смущенно отступают, помогают влезть женщинам, старикам, потом влезают сами. «Коробочка полна». Мы попасть уже не надеемся. Но Семён Афанасьевич подходит с нами к водителю. «Возьми ты их, как-нибудь, ради бога, а то ведь опять ночевать останутся». И водитель, вздохнув, буквально заталкивает двоих с площадок, а одну берет к себе в кабину. Едем. Таково влияние этого человека.

Похороны Семена Афанасьевича. Я видела впервые настоящие народные похороны: нескончаемое шествие, гроб на плечах людей. И главное: нет почти лиц равнодушных: слезы, сетования…

Пожилая деревенская женщина: как же я теперь жить буду?! Мой-то… забьет ведь меня. То я, бывало, как он задурит, я сейчас одеваюсь: «К Семёну Афанасьевичу побегу». Сразу остынет. «А теперь?»

В другой группе. Молодые женщины (оказалось, работники почты). Жалуются друг другу. Теперь от скуки помрем. Ведь он, как зайдет к нам, так и в театр ходить не надо.

К Галине Константиновне.

…В Егорьевске была Макаренковекая конференция. Вечером Мария Александровна Бесчастнова собралась съездить к Галине Константиновне. Я присоединилась к ней. Автобус был полон.

Мы стояли. На слуху – мат, Я сделала замечание. Последовал вопрос:

– А Вы куда едете? Не к Галине Константиновне?

– Да, к Галине Константиновне.

И вдруг… Всё вокруг изменилось. Нам с Марией Александровной наперебой уступают места. Да и другим женщинам перепало. Предлагают нас проводить. Мы отказываемся. Но на остановке парень выходит с нами и провожает нас до дверей, звонит в дверь и убегает со словами: «Я не в порядке». Комментарии, как говорят, излишни.

В.И. Слободчиков [39] Со-бытийная педагогика С.А. Калабалина

Семен Карабанов (Калабалин Семен Афанасьевич) и Черниговка (Галина Константиновна) были одними из самых ярких воспитанников A.C. Макаренко. Но главное – они были гениальными продолжателями педагогического подвига A.C. Макаренко. Гениальным Калабалина называл сам Антон Семенович. Он говорил; «Я – только талант, в лучшем случае; вот Семен – это гений в работе с хлопцами».

В начале 30-х годов XX века A.C. Макаренко направил своего блестящего ученика и верного сподвижника на своеобразное апостольское служение. Семен Афанасьевич должен был показать тогдашнему «Педагогическому Олимпу», как называл сам Макаренко идеологов «соцвоса» (социалистического воспитания), что педагогическая система, созданная им в колонии им. М. Горького и коммуне им. Ф. Дзержинского, дает блестящие результаты не только в работе с малолетними правонарушителями. Но и в обычных детских домах – с детьми, педагогически запущенными, оставшимися без попечения взрослых.

C.A. Калабалин показал и доказал удивительную педагогическую эффективность и методическую инструментальность воспитательной системы A.C. Макаренко своим – более чем 40-летним опытом подвижнической работы с трудными детьми, свидетелем чего, в 50 —70-х годах прошлого столетия был и автор этих строк.

Я думаю, что и по сей день мы имеем дело с пока еще плохо прочитанным и плохо понятым Макаренко. Еще ждет своего часа сочувственное внимание к наследию A.C. Макаренко, в котором он раскроется и как гениальный педагог, и как блестящий социальный психолог, и как теоретик педагогической антропологии. В отличие от нас наши западные коллеги осваивают наследие Антона Семеновича и более фундаментально, и более успешно.

Вот как пишет о нем германский исследователь В. Зюнкель: «В числе многих выдающихся педагогов последних четырех столетий (выделено мною – B.C.)… лишь семеро настолько выделяются среди остальных, что их, прибегая к альпинистскому сравнению, можно отнести к вершинам-восьмитысячникам. Макаренко в этом ряду является самым молодым. Остальные – это Коменский, Руссо, Песталоцци, Гербарт, Шляйермахер и Фребель… Допустимо считать, что… Макаренко и внутри «великолепной семерки» наиболее заметен»[40].

Несомненно, что сегодня существует острая необходимость в новом прочтении педагогического наследия A.C. Макаренко, в новом осмыслении опыта его последователей. В том числе, и педагогического опыта его ближайших учеников – Калабалиных Семена Афанасьевича и Галины Константиновны, которые в те же 60-е, 70-е, 80-е г. XX столетия продолжали дело Антона Семеновича[41].

Стоит только вдуматься – продуктом, каких социальных, антропологических катастроф были воспитанники Калабалиных. Это были дети – гражданской войны, коллективизации, Отечественной войны и относительно благополучные, так называемые – «социальные сироты» 70-х г.