Педагогика для некроманта

«Я сразу же пожалел, но не решился при друзьях показать свою слабость и вытащить тебя. Вернулся только спустя час, но ты уже пропала», – все еще крутились в ее голове извинения Хассела. Очередная ложь, чтобы усыпить бдительность и затащить сюда. А та ночь? Неужели Мёрке так легко обманулась в нем. Каждый день все меньше светлых мыслей о стихийнике оставалось в памяти. Дорнфьол отравлял кровь и рассудок, и Хассел медленно, но верно превращался в мерзавца. Единственным, кто все еще поддерживал в Натт желание спастись, был малыш Троен. Он грустной тенью стоял один у аттракционов для маленьких. Куклы – работники парка не пускали его, указывая на ограничения по росту. Однажды Мёрке не выдержала и подошла к нему. Она обняла ребенка и убрала с его лба челку, в пустых глазах едва-едва горел слабый огонек, и Натт не выдержала и подарила ему слепую надежду:

– Мы спасемся, слышишь? Я что-нибудь придумаю.

Троен моргнул и заплакал.

– Хочу к маме и папе, хочу домой, госпожа Натт Мёрке, победите ту злую себя, – умолял мальчуган.

– Хорошо, я постараюсь.

В этот же день в Дорнфьоле заработал фонтан, и клумбы наполнились яркими цветами. Пленники завороженно любовались внезапно появившейся в их персональном аду жизнью. Понемногу призрачная наледь на глазах жертв этерна сомниа начала оттаивать.

Доппельгангер в ярости смотрел на новые изменения, пытаясь понять, кто привнес сумятицу в привычный уклад, а затем остановил взгляд на мальчике, который даже не сдерживал улыбку, обнажая смешные передние зубки.

– Опять ты! Мерзкая крыса! – завизжал демон и схватил ребенка за шею.

Глядя, как Троен задыхается, Мёрке упала перед двойником на колени.

– Это все я. Прости меня. Из-за меня заработал фонтан. Я понадеялась на спасение. Вспомнила Хассела и как любила его. Этого больше не повторится. Отпусти ребенка.

– Хассел, значит, – демон отпустил Троена и принял облик стихийника, – сама ты не справишься. Я помогу тебе окончательно забыть этого предателя.

Темное порождение схватило ее за волосы и потащило к закрытой комнате страха. Мёрке падала, спотыкалась и стискивала зубы от боли. Демон бросил пленницу в импровизированную камеру и сел на корточки, разглядывая ее светло-карими глазами.

– Ты ведь понимаешь, что я все делаю только ради тебя, – от голоса стихийника сердце билось сильнее, но почти сразу же приходило разочарование. Его здесь нет и не было. Обманул, бросил, оставил.

Мёрке кивнула. Двойник мага сжал искусственную руку в кулак и принялся сыпать ударами. По лицу, по голове, в живот. Когда наконец все прекратилось и демон закрыл за собой решетчатую дверь, Натт лежала на полу, глядя как изо рта течет темная кровь. Сквозь звон в голове и собственные хрипы, она услышала:

– Все ради моей любви к тебе, Мёрке.

Натт едва не завыла, когда демон назвал ее по фамилии, как это делал стихийник.

Она слишком долго лежала, мечтая отключиться и забыться, но сознание не покидало ее, а прокручивало злое лицо Фирса Хассела и механический кулак, который с особым остервенением калечил ее тело.

Спустя несколько часов она уже мечтала оказаться в своей комнатке, куда марионетки привели ее в самый первый день. В тот раз они терпеливо сторожили у двери, пока она долго сидела под струей воды, не холодной и не горячей. Мёрке вообще не чувствовала ее. Не было облегчения от смытой грязи, смешанной с новой порцией унижения. Казалось бы, когда ее тело и душа, наконец, восстановились после старого кошмара, все повторилось вновь. Плакать и жалеть себя больше не было сил. Девушка закрыла кран и подошла к скромному шкафу, в котором висели желтые сарафаны и стояли рядком босоножки. На туалетном столике лежала расческа и синие ленточки. Мёрке одела неестественно яркое для этого мира платье, проигнорировала приготовленные для волос украшения и принялась ждать. Это не заняло много времени. Марионетки почти сразу же пришли за ней и потащили в кафе к радостному доппельгангеру, который снова выглядел как маленькая Натт.

– Где твои ленточки? – холодно спросил демон.

– Не умею их заплетать, это делала мама, – оправдывалась некромантка.

– Придется научиться, или я назначу тебе помощника, – предупредила темная и кивнула на замерших кукол.

– Хорошо. Постараюсь. – Натт впервые оглядывала жертв этерна сомниа, катающихся на жутких каруселях. Онни Веккер подняла руку и механически помахала ей в знак приветствия.

– Вот и славно. – Маленькая Натт поднесла чашку ко рту и подула на воображаемый чай.

Мёрке покосилась на свою пустую посуду.

– Какие-то проблемы? – спросил демон. – Сахар добавить? – И она протянула ложку и сахарницу.

– Зачем тебе они? – Натт указала на пленников и, подыгрывая демону, слегка пригубила невидимый чай.

– Я тебе уже сказала, я люблю их. Они теперь мои.

– Но у тебя теперь есть я, разве этого недостаточно?

– Лучше мы закроем эту тему. Вопрос решен. Они останутся здесь, но если ты решишь снова капать мне этим на мозги, я не буду с тобой церемониться. Пей чай, – доппельгангер широко улыбнулся.