Педагогика иностранного языка

Путь, который предстоит пройти, реализуя наш метод, — это движение к осознанному знанию от интуитивного. Такая постановка задачи существенно меняет смысл, способы, содержание и приоритеты обучения. Вместо специального изучения грамматических правил, мы приходим к ним как к результату уже проделанной работы. Слушая, читая, размышляя над услышанным и прочитанным — ведя языковую (речевую) жизнь аналогично тому, что происходит с каждым ребенком в первые годы жизни, наши ученики овладевают и грамматикой иностранного языка. Интенсивное пользование языком дает ученику возможность постепенно открыть для себя грамматику, почувствовать объективный характер грамматических закономерностей. В естественных условиях жизни среди людей, говорящих на другом языке, так и происходит. И наш ученик владеет уже грамматикой в рецептивной форме. Но правило представлено в его сознании звучанием или написанием слова (предложения), сплавленными с его значением и образом. Весь этот сплав интуитивного понимания, образно-фантазийного представления и речевой моторики является частью трудно определяемого, но от этого не менее реально существующего «чувства языка». Именно к нему апеллируют авторы теории «врожденной грамотности». Но если таковая и существует, то проявиться и раскрыться она может только в «языковой жизни», которую расточительно сбрасывают со счетов традиционные методики.

Это и понятно. Живущим в шорах «методизма» и не видящим вокруг себя реальную иноязычную среду «специалистам» хочется непременно создать искусственный аналог «языковой жизни». Но можно ли построить дом на «зыбучих песках»? Все попытки потерпели фиаско именно потому, что «языковая среда» понималась в виде несуществующей и нереализуемой «говорящей среды». Стоило обратиться к «языковой жизни», опирающейся на реально живущее печатное и звучащее иностранное слово, на чтение и аудирование, соответственно, как задача стала разрешимой. Но пришлось идти по пути реальной коммуникации и реальной информационно-языковой среды. Традиционное же обучение сплошь состоит из условных деятельностей. Условная коммуникация, условная содержательность, условная мотивация, условные намерения и поступки, соответственно — условное «владение» иностранным языком, условный характер которого ярчайшим образом постулирован в государственных программах, которые все, без малейшего исключения, больны ПРЕДМЕТОЦЕНТРИЗМОМ. Обучение по этим программам навязывает ученику искусственную систему ценностей и способ жизни «понарошку», поскольку математика, лингвистика, география встроены в реальную жизнь, подчиняясь совершенно иной логике, нежели та, на которой выстроены сами эти предметы. Применительно к иностранному языку эту логику мы рассмотрели, дойдет дело ц до других дисциплин.

На уроках иностранного языка нам удалось нащупать и привести в действие естественное, сверстанное природой и жизнью для родного языка основание грамотности и приличной стилистики. Как дошкольник черпал свой речевой опыт из жизни, реализуя врожденную способность «черпания», так и на наших уроках ученик находит достаточную пищу для возделывания речи, благодаря принципиально человеческой, природосообразной технологии обучения, являющейся, в сущности, технологией моделирования реальной языковой коммуникации. Разумно ли отказываться от фундамента, сотворенного природой и жизнью среди людей для того, чтобы ценой неимоверных усилий и затрат пытаться создавать новую — искусственную — основу интеллектуального или речевого развития? В данном случае — строить парадигму грамматических знаний, не имея предмета, этой парадигмой описываемого — языка.

Речь, реализуемая в условно-коммуникативных упражнениях, для человека бессмысленна и бессодержательна. Склонения и спряжения, состав слова и предложения сами по себе мертвы. Традиционная методика пытается оживить их сказочными и игровыми сюжетами, персонажами, или удержать к ним интерес частой сменой видов упражнений — «грамматических приседаний». Разумеется, есть еще дисциплина и послушание, страх перед наказанием-оценкой, перед родителями, есть мотивы соревнования и самоутверждения у детей. Но все это — толочь воду в ступе. Все это не имеет отношения к содержанию собственно грамматического явления. Языковой феномен не вычленен учеником из собственного актуального опыта как «значимость чего-то в мире», поэтому он для него беспредметен.