Пегас

В день возвращения Марианна прошлась по саду с Изабеллой, как когда-то гуляла с Эдмундом. В Хавершеме она прожила пять лет, и все это время свекор и свекровь относились с необычайной добротой и пониманием. Здесь родилась и провела младенчество Вайолет, здесь вся семья с болью узнала о гибели мужа, сына и брата. Мир изменился, и вот теперь Марианне предстояло уехать в Америку, чтобы начать новую жизнь. На пороге дома она вспомнила, с каким ужасом впервые поднялась на крыльцо, как боялась незнакомых людей, которые вскоре стали родными. Войдя в утреннюю комнату, она почти физически ощутила присутствие мужа: там играла с дедушкой Вайолет, как две капли воды похожая на отца.

Открывалась новая глава жизни. Марианна чувствовала, что наконец-то готова к переменам, и знала, что Эдмунд одобрил бы ее поступок.

Сразу после окончания войны Николасу предстояло принять не менее трудное решение, чем Марианне. Ему тоже досталось в наследство обширное поместье с замком, земельными угодьями и фермерами-арендаторами. После падения Третьего рейха он снова стал владельцем огромного фамильного состояния. Однако, в отличие от Марианны, граф фон Бинген не нашел в себе сил вернуться в старинный замок даже на короткое время. Родина жестоко его предала, а войти в дом, где умер от горя до конца исполнивший свой долг отец, он не мог, как не мог смотреть на соседний замок, возле которого погиб лучший друг.

Николас решил продать поместье целиком и навсегда остаться в стране, которая приняла его как родного. Он поделился мыслями с женой. Кристиана ничуть не удивилась, так как всегда верила, что Николас сдержит данное слово и не вернется в Германию, где произошло так много страшных событий.

Пытаясь разыскать мать, сразу после окончания войны Николас обратился в Красный Крест и организацию еврейских беженцев, а в сентябре получил ответ, которого одновременно и боялся, и ждал. Хедвиг Шмидт погибла вместе со всей своей семьей: мужем, четырьмя детьми, престарелыми родителями и несколькими другими родственниками. История, повторившаяся миллионы раз, не удивила, но больно ранила и заставила еще острее ненавидеть фашизм. У матери были другие дети, а вот он ее так и не увидел, а сейчас, узнав о трагической судьбе, потерял во второй раз.

После обмена письмами с адвокатом отца Николас довольно скоро получил от него предложение продать поместье. Некий австрийский граф назначил за недвижимое и движимое имущество вполне приличную цену, и после бессонной ночи Николас решил дать согласие на сделку. Сумма, конечно, была значительно ниже довоенного уровня, но все равно оставалась огромной и позволяла осуществить все желания. А он твердо знал, что по-прежнему хочет приобрести ранчо в долине Санта-Инес, о котором мечтал долгие годы. Не важно, придется ли купить уже существующее хозяйство или построить новое – главное, что время настало. В цирке прошло долгих семь лет жизни. Гражданину Соединенных Штатов Америки Нику Бингу только что исполнилось пятьдесят, и он хотел, чтобы жена и дети жили в собственном доме.

Кристиане Николас объявил, что, как только гастроли закончатся, он уволится из цирка и купит ранчо в Калифорнии. Она пришла в ужас, ведь все это время в душе теплилась надежда, что черный день так никогда и не наступит. Но теперь у мужа появились настоящие деньги, и он твердо решил подарить всему семейству счастливую жизнь. Дни бедности и лишений остались в прошлом – так же, как изнурительная работа в цирке.

– Не могу уехать, – проговорила Кристиана сдавленным голосом.

– Ты серьезно? – Николас не поверил. – Но ведь теперь мы можем делать все, что захотим. А главное, вовсе не обязаны ютиться в трейлере, как цыгане.

– Но я выросла в цирке и другой жизни не знаю, – в панике возразила Кристиана. Все свои двадцать восемь лет она только и делала, что переезжала с места на место и ходила по проволоке. Хлое исполнилось два годика, и Николас не мог допустить, чтобы цирк поглотил и ее, хотя пока малышка тоже не знала иной жизни. Он понимал, что отцу и братьям жены идея совсем не понравится, однако сдаваться не собирался. К тому же тринадцатилетнему Лукасу требовалась хорошая школа. Да и будущее сына Николас видел совсем не таким, как у его лучших друзей-клоунов.

Кристиана расстроилась настолько, что не хотела ничего обсуждать. Отцу она не сказала ни слова, и всякий раз, когда муж вновь поднимал опасную тему, категорично заявляла, что цирк ни за что не бросит. Николас хотел подать заявление об уходе немедленно, но потом согласился подождать до января, февраля, марта или даже апреля, когда снова начнутся гастроли. Однако он твердо предупредил, что рано или поздно они все равно уедут. Кристиана опять отказалась что-либо обсуждать, но Николас твердо стоял на своем: он принял решение и обладал достаточной суммой, чтобы не только купить или построить прекрасное ранчо, но и наполнить его лучшими лошадьми – при желании даже липицианами. Он снова получил свободу, но уже успел многое понять.