Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943

Мне нужно было отправляться в батальон, заглянув по пути на свой ротный КП, и доложить там обо всем командиру. У унтер-офицера Пауля и его санитаров было полно работы. Несколько солдат, которые могли передвигаться без посторонней помощи, пошли со мной. Снаряды, то и дело падавшие поблизости, заставляли нас несколько раз спасаться в укрытиях.

По прибытии в батальон я узнал от своего друга лейтенанта Шулера, что майору Вайгерту пришлось оставить батальон и обратиться к батальонному врачу. Он, как и его предшественник, внезапно слег с желтухой. Черт!

Теперь батальоном командовал адъютант. Моей ротой, точнее, ее жалкими остатками, командовал старший отделения управления роты.

Мы общались друг с другом скорее как артисты-эксцентрики. Йохен писал ответы на мои вопросы на доске для сообщений. Если вопросы были у него, то он сначала записывал их на доске, а потом я отвечал на них.

Через час день должен был подойти к концу. Надеюсь, что задача по ликвидации котла была успешно выполнена. Какой теперь стала наша численность? Чтобы узнать это, надо было в первую очередь тщательно оценить данные ежедневных докладов из подразделений.

Я сказал Йохену, что проведу эту ночь в своем обозе и что меня заберет ротный гауптфельдфебель на обратном пути после того, как развезет пищу. А до этого я прилягу и попытаюсь немного поспать.

Я проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Это был Йохен. Рядом с ним стоял мой гауптфельдфебель.

Сначала мне потребовалось вспомнить, где я нахожусь, а потом все встало на свои места. Посвистывание в ушах напомнило мне, что я не сплю. Я проспал четыре часа, и вот меня снова вернули в окружающий мир. Я снова в реальности, жестокой и безжалостной.

На мой вопрос о том, как обстоят дела на передовой, Йохен написал: «Котел окружения ликвидирован. В 5, 6 и 7-й ротах вместе осталось 23 человека. Семь из них относятся к 7-й роте. Общая численность пехотных рот 3-го батальона составляет 21 человек. В нашем батальоне 8 человек было убито, 14 – тяжело ранены, остальные получили ранения средней тяжести и легкие. Лейтенанты Вайнгартнер и Фухс тоже были ранены».

Я был настолько изумлен, что не мог вымолвить ни слова. Что стало с моим полком? Где пополнение? Если не прибудут опытные, испытанные в боях солдаты, какой толк в работе штаба и тыловых подразделений, подразделений тяжелого оружия? Те, кто непосредственно ведет ближний бой с противником, – это мы, пехотинцы. Высокий уровень потерь сегодняшнего дня вновь продемонстрировал это.

Йохен снова написал: «Приказ от командира полка. Вы должны представить ему доклад завтра в 10 часов. Вам нужно составить этот доклад».

Я кивнул, протянул руку своему товарищу и пошел за гауптфельдфебелем. По прибытии в обоз я поел, и теперь у меня оставалось лишь одно желание: спать, спать.

19 октября

Я проснулся примерно в семь часов утра. Снаружи все еще было темно. Как всегда, солдаты на передовой уже получили свои порции. Мне досталась кружка горячего кофе. Ах, как хорошо!

Повара переговаривались между собой. Я с радостью убедился в том, что снова могу слышать правым ухом. Голоса звучали, как что-то далекое, но все же я снова слышал! С левым ухом все оставалось без изменений, но я был уверен, что со временем слух вернется и туда. В любом случае я верил в это.

Гауптфельдфебель сообщил мне, кто все еще находился на передовой: Диттнер, Павеллек, Неметц и трое стариков нашей роты, а также один из недавнего пополнения. Кроме того, там все еще находился унтер-офицер медицинской службы Пауль и с ним украинец Павел. На вопрос, куда девался второй «хиви» Петр, Михель ответил:

– Его убили на пути к ротному пункту оказания первой помощи. Павел был настолько вне себя от гнева, что тоже вступил в бой с винтовкой в руке.

Вспомнив о своих погибших друзьях, я понял, что почувствовал этот человек.

Наш ротный парикмахер Грюнд постриг и побрил меня. Кроме того, он вызвался проводить меня на КП полка. Ровно в десять часов, как было приказано, я доложил командиру полка оберст-лейтенанту (подполковнику) Мюллеру о прибытии. Это была моя первая встреча с этим человеком. Его лицо было испещрено глубокими морщинами. На вид ему было примерно 40 лет.

Командир полка с серьезным выражением лица приветствовал меня. Его адъютант и мой друг Руди Крелль на встрече не присутствовал.

– Итак, мой дорогой Холль, расскажите мне о вчерашнем дне. Крелль уже рассказал мне кое-что о вас. Последние несколько недель мне иногда приходится выполнять ряд обязанностей заместителя полковника Гроссе. Вам вот уже несколько раз подряд везет. Что ж, без удачи ничего не происходит.

– Яволь, герр оберст-лейтенант, ничего не происходит без везения.

Командир внимательно выслушал мой доклад. Я откровенно доложил ему, что после вчерашних потерь наша боевая ценность стремится к нулю, что роты нуждаются в срочном пополнении.