Пеле. Я изменил мир и футбол

Часть этих россказней, конечно, была просто пропагандой в духе «холодной войны», но тогда мы об этом и не догадывались. Это была эпоха, когда команды еще не имели возможности с помощью видеосъемки разнюхать, что и как делается у соперников; мы могли полагаться только на народную молву. Поэтому мы были уверены, что нам предстоит встретиться лицом к лицу с расой самых настоящих суперсуществ, крупнее и, возможно, умнее нас во всех смыслах.

Самым устрашающим членом советской сборной был ее вратарь Лев Яшин, внушительный облик которого подогревал и без того кипевший ажиотаж вокруг этой команды. При росте шесть футов и два дюйма Яшин громадиной нависал над игроками, бегавшими на поле, а во время игры он громогласно раздавал приказы всем, своим и чужим, без разницы. Он был по-особому, по-советски вынослив и тверд. Свою футбольную карьеру он начал еще подростком в годы Второй мировой, когда его отправили работать на военный завод в Москве, где он стал играть в заводской команде. Он был также великолепным хоккейным голкипером. Яшин был известен как «Черный паук» – частично благодаря его привычке одеваться во все черное, но также потому, что он сделал множество таких невероятных сейвов, будто у него было по меньшей мере восемь рук. Он не был каким-то продуктом пропаганды; он был поистине одним из величайших игроков всех времен. В 2013 году коллегия экспертов журнала World Soccer подавляющим большинством голосов провозгласила Льва Яшина лучшим вратарем XX века.

Если чемпионат мира и в самом деле место противоборства личностей как носителей национальных особенностей, то каким же образом веселье и навыки импровизации футболистов из бедной Бразилии могли одержать верх над физической подготовкой, планированием тренировочного процесса и обеспеченностью спортсменов такой сверхдержавы, как Советский Союз?

На это у наших тренеров нашелся ответ: бить их мячом в лицо. Не в буквальном смысле, конечно. Но тренеры действительно считали, что в самом начале игры бразильская команда должна была сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы дезориентировать советских футболистов и выбить их из той зоны игрового пространства, которая давала им ощущение комфорта и безопасности. Если бы мы смогли перевести игру из области, подчиненной науке, в область, где главенствует человеческое поведение, то у нас мог бы появиться шанс на победу.

Пришло мое время

Выбегая на футбольное поле в Гетеборге, на ходу стягивая с себя сохранявший тепло тренировочный костюм, я, клянусь, слышал вздох удивления пятидесяти пяти тысяч зрителей. Я был так мал ростом, а мое лицо все еще имело столь детское выражение, что многие болельщики посчитали меня выскочившим на поле живым талисманом команды. Я подошел к скамейке, и тренер Марио Америко сделал мне последний массаж колена.

«Выглядит хорошо, – сказал он. – Пришло время тебе выходить, малыш».

Пеле в окружении игроков из сборной СССР

Не помню, чтобы когда-нибудь я так волновался – во мне была масса адреналина, это точно, но еще я просто чувствовал радостное возбуждение от того, что наконец-то вновь выхожу на поле. Футбол, как и всегда, был для меня легким делом.

Как только мы с Гарринчей заняли свои позиции, я заметил, что на лицах нескольких советских футболистов появилось удивление. Наша команда пошла на все возможные ухищрения, чтобы скрыть то, что мы оба примем участие в матче. До нас дошли сведения, что вокруг крутился советский шпион, который отслеживал все, что происходило на наших тренировках, поэтому наша команда резко изменила время последней тренировки, во время которой мы с Гарринчей впервые сыграли со стартовым составом. Бразилия тоже оказалась способна играть в игры «холодной войны»! По всей видимости, наша уловка сработала. Не успели советские игроки сообразить, что происходит, как прозвучал свисток, и матч начался.

То, что происходило дальше, было похоже на шквальный огонь, никогда больше мне не довелось принимать участие в подобном. Гарринча быстро получил мяч и стал проходить по правому флангу зигзагами, уворачиваясь и замирая, казалось, на каждом шагу. Его красивые, немыслимо вывернутые ноги приводили соперников в смятение и делали совершенно невозможной защиту от него – они сгибались под странным углом, из-за чего защитники никак не могли сообразить, куда Гарринча собирается повернуть в следующий момент. Кроме того, от природы он был шутником и получал особое удовольствие, обманывая, а иногда даже дразня соперников своими причудливыми, почти цирковыми движениями. В тот день я слышал смех в толпе болельщиков практически с первого момента, как Гарринча коснулся мяча. Трибуны почти полностью были заняты шведами, но благодаря его выходкам они с самого начала стали подбадривать Бразилию. Советские футболисты тем временем были окончательно сбиты с толку, в их научных инструкциях не оказалось ничего, что могло бы подготовить их к такому повороту!