Читаем Пелевин и несвобода. Поэтика, политика, метафизика полностью

Мозг-радиопередатчик излучает радиоволны, летящие со скоростью света. Ум «Б», присущий только людям и вырабатывающий денежные симулякры, служит антенной передатчика. Другие имеющиеся у человека антенны, по размеру пропорциональные длине волны, принимают энергию денег. Помимо искусственного разграничения внутреннего и внешнего мира, иллюзии времени и тому подобного, человеческий мозг делает деньги, чтобы поддерживать техноконсюмеристскую парадигму. Люди замкнуты в своих телах, и то, что представляется им похожим на эмпирическую реальность, – лишь интерпретация полученных мозгом электических сигналов. Перед нами очередная метафора солипсизма: люди заперты в полой сфере, на стены которой проецируются образы мира, порожденные их органами чувств. Человек ошибочно полагает, что мир, явленный ему в образах, существует за пределами сферы. Главный элемент этого шабаша симулякров – деньги. Однако в погоне за деньгами люди расплачиваются настоящей кровью и слезами:

В людях дрожала красная спираль энергии, тлеющий разряд между тем, что они принимали за действительность, и тем, что они соглашались принять за мечту. Полюса были фальшивыми, но искра между ними – настоящей248.

Человеческая энергия, даже курсирующая между фиктивными полюсами, питает властелинов-вампиров.

В Empire V, как часто у Пелевина, присутствует отклик на западную критическую теорию. Сюжет о мнимой самостоятельности человечества, служащей прикрытием для диктатуры вампиров, – оригинальная переработка идей таких мыслителей, как Лиотар и Фуко, усматривающих в гуманизме искусственный конструкт и прикрытие для капитализма, монополии Запада и так далее. По мысли Лиотара, бесчеловечность социальной системы, в настоящее время только укрепляющаяся, сосуществует с тайной, еще более вопиющей бесчеловечностью в людских душах (в бессознательном). Пелевин обыгрывает этот тезис, показывая не только что люди всегда жили в нечеловеческой реальности (под властью вампиров), но и что самые дорогие им понятия – индивидуальность, способность к самостоятельным действиям, этика, религия и искусство – всего лишь побочные продукты производства баблоса, которым питаются вампиры.

Человеческое в том смысле, какой вкладывал в это слово гуманизм эпохи Просвещения, возможно, никогда и не существовало, но в настоящем несвобода человечества перешла очередную черту. Высокие технологии побуждают людей-автоматов в офисах тратить подлинные ресурсы на экранные фантомы. Поскольку, сидя взаперти, дергая рычаги и производя баблос, они бы долго не выдержали, с помощью высоких технологий вокруг них создают комфортное виртуальное пространство – можно, например, «повесить… плазменную панель и крутить по ней видеокассету с видами Венеции, а рычаги оформить в виде весел гондолы»249. Технологии, помещая человечество в напоминающее Матрицу пространство (в духе Вачовски, Уильяма Гибсона и Филипа Киндреда Дика), переформатируют его по своему подобию, так что люди становятся все больше похожими на автоматы250. Но оказывается, что и вампиры живут немногим лучше. Пусть они более развиты, но и они винтики в механизме, отвечающем за циркуляцию баблоса251.

Свобода воли, сознание и искусственный интеллект

В сборнике «Ананасная вода для прекрасной дамы» и романе S. N. U. F. F. Пелевин заостряет внимание уже на самих машинах, хотя и продолжает демонстрировать механистичность человеческой природы. «Ананасная вода для прекрасной дамы» (2010) включает в себя две повести и три рассказа. Сборник состоит из двух частей – «Боги и механизмы» и «Механизмы и Боги». Уже сами названия частей вводят ключевую тему книги – превращение метафизического в профанное средствами мирских манипулятивных технологий.

Первая повесть, «Операция „Burning Bush“», посвящена техническим манипуляциям, позволяющим подделать религиозный опыт для блага продажной земной власти. Перед нами история неудачливого учителя английского языка, русского еврея Семена Левитана, которого ФСБ вынуждает изображать голос Бога для президента США Джорджа Буша – младшего. Семен транслирует Бушу «божественные» послания через вживленный в его зуб передатчик (приемник встроен в челюсть Буша). Чтобы повлиять на решения американского президента выгодным для российских спецслужб образом, Левитан общается с Бушем звучным голосом знаменитого советского диктора Юрия Левитана252. Для выполнения этой миссии его накачивают наркотиками и голым помещают в ванну с темной соленой водой, чтобы он достиг «единства с мирозданием»253.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»
Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

Александр Сергеевич Пушкин , Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Критика / Литературоведение / Документальное