Пеллико С. Мои темницы. Штильгебауер Э. Пурпур. Ситон-Мерримен Г. В бархатных когтях

Все было темно в замке и в Гогенарбурге. Неужели в конце концов его неправильно осведомили о привычках Альфреда?.. Неужели он, как и все другие люди, спит в этот час в своей раззолоченной кровати и не предчувствует ничего?.. Не похож ли он на Макбета, который убил сон?

Ни одного огонька ни в замке, ни в Гогенарбурге! Члены комиссии вопросительно глядели друг на друга. Бауманн фон Брандт быстро отдал приказ сейчас же ехать по широкой извилистой дороге к замку.

С трудом потащились лошади, уже сделавшие большой путь, по великолепной дороге, ведшей наверх.

Посланцы князя Филиппа молча сидели в экипажах.

Наконец поднялись на вершину скалы. Экипажи остановились.

Бауманн фон Брандт вышел.

Навстречу ему двинулся часовой.

— Именем его светлости князя Филиппа, регента этой страны, приказываю дать нам пропуск. Мы должны передать его высочеству герцогу его собственноручное письмо.

Солдат молча порылся в кармане и показал министру-президенту приказ герцога.

«Под страхом смертной казни не пропускать никого, даже комиссию. Кто будет пробиваться силою, того расстреливать по законам военного времени. Альфред».

Бауманн фон Брандт вздрогнул, прочитав этот приказ. Однако он овладел собою и сказал часовому:

— Позови караульного офицера!

Солдат покачал головой.

— Под страхом смертной казни мне запрещено покидать пост.

Тогда Бауманн фон Брандт сам дернул за звонок, который шел от ворот замка в помещение караула.

В мертвой тишине раздался дребезжащий звук колокольчика.

И вдруг во всех золотых залах, на лестнице, на башне загорелись тысячи свечей. Служителям было приказано при малейшем шорохе в эту ночь осветить все здание, как днем.

Бауманн фон Брандт сделал шаг назад. Зрелище было изумительное, но, очевидно… тут ко всему были готовы.

Очевидно, в Гогенарбурге уже знали об отъезде и прибытии комиссии, которое он держал в тайне. Теперь приходилось быть настороже: тут могло произойти все. А князь Филипп настоял на том, чтобы отложить официальный манифест о назначении регентства. В глазах народа не он был царствующим государем, а этот, герцог!..

Караульный офицер подошел к Бауманну. Выслушав его, он с сожалением пожал плечами.

— Все то, что ваше превосходительство изволите говорить, может быть, и верно. Но мы не получали об этом никакого извещения из Кронбурга. Мы имеем строгий приказ его высочества расстрелять каждого, кто вздумает пробраться в замок хитростью или силою. И мы исполним этот приказ нашего царствующего государя, будьте в этом уверены. Поступить иначе значило бы быть предателем. По желанию его высочества, комендантом этого замка и главнокомандующим его гарнизоном состоит адъютант его высочества фон Ласфельд.

— А эта бумага от князя?

— Князь Филипп пока для нас частный человек, ваше превосходительство. Герцог — Альфред. Мы присягали ему, и нас никто от этой присяги не освободит. Мы исполняем нашу обязанность.

За воротами послышалось бряцанье оружия. Караул стал под ружье.

— Заряжай, — послышалась команда. Бауманн фон Брандт ясно слышал ее.

— В таком случае, мы вернемся в Гогенарбург, и вы получите из Кронбурга дальнейшие распоряжения.

Бауманн фон Брандт сел в экипаж.

Обратно ехали тою же дорогой, ехали, что называется, ни с чем. Что же теперь делать?

Что такое произошло? Все деревни вдруг пробудились от сна. Освещение дворца было для них знаком. Народ спешил из всех ущелий и долин.

В карету Бауманна фон Брандта ударился камень и разбил вдребезги оконное стекло. Бешено гнали вниз лошадей, чтобы, по возможности, спасти членов комиссии. Явились жандармы и пожарные окрестных местностей. Они были вооружены с ног до головы и усеяли горную дорогу, готовясь защищать герцога.

Толпы крестьян с ружьями, цепами, крюками и топорами, вилами и ножами покрывали всю долину.

— На жизнь и смерть за герцога! — гремел многотысячный крик в мертвой тишине гор.

Этот крик доносился до Бауманна фон Брандта и его спутников, как глас суда.

В бешеной скачке неслись вниз экипажи.

Сотни факелов и огней, которые принесли с собою горные жители, светились во мраке этой ночи. И Бауманн фон Брандт понял, что они решились охранять гнездо орла.

Комиссия нашла убежище в покинутой кордегардии Гогенарбургского замка. Деревенский староста старался водворить здесь спокойствие: нужно выждать, не следует прибегать к насильственным действиям. Из уст в уста передавался слух, что, по приказанию герцога, двинулся в поход целый батальон, который будет здесь через час. Он освободит герцога и перестреляет изменников.

На небольшой телеграфной станции в Гогенарбурге шла лихорадочная работа. Бауманн фон Брандт хотел известить обо всем Кронбург, но телеграммы его решительно не приняли. Станция была предоставлена в распоряжение только одного герцога.