Пелопоннесская война

Спартанцы провели тщательную проверку, желая убедиться в том, что размеры хиосского флота и военная мощь города соответствуют заявлениям послов, а затем проголосовали за то, чтобы включить хиосцев и живших на другом берегу пролива эритрейцев в свой союз. Они решили послать сорок трирем, десять из которых должны были отплыть немедленно под началом спартанского наварха Меланхрида, на соединение с хиосским флотом, насчитывавшим шестьдесят кораблей. Однако накануне отплытия случилось испугавшее спартанцев землетрясение, из-за чего они сократили первый отряд до пяти кораблей и поставили во главе его Халкидея. Но даже после этого они действовали довольно медлительно, так что к середине весны 412 г. до н. э. флот так и не был отправлен.

Притом что спартанцы в самом деле серьезно относились к землетрясениям и знамениям, на эту задержку также могли повлиять стратегические и политические факторы. Агис вряд ли был доволен тем, что предложенному им плану предпочли другой. Перед тем как предпринять какой-либо морской поход, необходимо было получить одобрение Пелопоннесского союза, так как бóльшая часть кораблей принадлежала союзникам и в целях безопасности стояла на якоре в Коринфском заливе. Когда в Коринфе наконец собрался военный совет, было решено послать Халкидея на Хиос, но вместе с тем снарядить флот и на Лесбос, как того хотел Агис, и поставить во главе его Алкамена, «которого назначал в поход и Агис» (VIII.8.2). Третья операция, которая должна была начаться сразу после плавания на Лесбос, предусматривала отправку флота на Геллеспонт под командованием Клеарха. Эта чрезмерно усложненная трехчастная стратегия, скорее всего, была отражением не менее запутанной политической ситуации в самой Спарте.

Совет союза принял решение, что все эскадры должны отправиться тотчас же, не маскируя своих перемещений, «так как пелопоннесцы с презрением относились к бессилию афинян, у которых не оказывалось уже вовсе значительного флота» (VIII.8.4). И все же эскадры двигались с большой опаской, ведь поражения, нанесенные им афинским флотом, еще были свежи в их памяти. Кроме того, коринфяне отказались выходить в море до окончания Истмийских игр. Агис предложил взять на себя командование походом на Хиос и позволить коринфянам остаться дома на все время празднества, но те отвергли это предложение и заручились достаточной поддержкой союзников, чтобы настоять на своем.

Неудивительно, что возникшая в итоге задержка дала афинянам достаточно времени, чтобы разгадать замысел противника. Они обвинили хиосцев – последних своих союзников, обладавших собственным флотом, – в подготовке мятежа и потребовали, чтобы те передали часть своих кораблей союзному флоту в знак чистоты намерений. И так как олигархи на Хиосе боялись, что их планы встретят сопротивление со стороны простого народа и проафински настроенных олигархов, а также потому, что промедление пелопоннесцев заставило их усомниться в обещанной помощи, они передали афинянам семь судов, как те и велели.

Заминка также позволила афинянам присутствовать на Истмийских играх, где они сумели еще больше разузнать о заговоре на Хиосе и о подробностях вынашиваемых пелопоннесцами планов. Когда в июле 412 г. до н. э. Алкамен с двадцатью одним кораблем первой пелопоннесской эскадры наконец вышел в море, его уже поджидал там равный по численности афинский флот, так что Алкамен тут же вернулся в гавань. В свою очередь, афиняне отошли в Пирей за подкреплениями, расширив свою флотилию до тридцати семи кораблей. Алкамен попытался незаметно проскользнуть на юг вдоль побережья Пелопоннеса, но афиняне выследили его. Заметив вражеский флот, Алкамен успел укрыться в заброшенном порту Спирея, к северу от эпидаврской границы. Он потерял всего один отставший корабль. Прочие же достигли гавани, но она не стала для них безопасным убежищем: атаковав ее с суши и с моря, афиняне уничтожили бóльшую часть вражеских кораблей на берегу и убили самого Алкамена. Афиняне разбили лагерь неподалеку и усилили свой флот, которому предстояло наблюдать за неприятелем. Они были решительно настроены не пустить в Эгеиду ни одного пелопоннесского корабля.

Эфоры в Спарте ожидали вестей. Ранее они приказали Алкамену послать им гонца сразу же после отплытия, чтобы можно было отправить на соединение с ним пять кораблей под командованием Халкидея. Боевой дух был на высоте, и воинам не терпелось взойти на корабли. Когда же пришла весть о поражении, гибели Алкамена и блокаде Спирея, настроение спартанцев резко переменилось. «Эта неудача при самом начале Ионийской войны повергла лакедемонян в уныние; они решили не посылать больше кораблей из Лаконики и даже отозвать те немногие, которые вышли раньше» (VIII.11.2).

В ИГРУ ВСТУПАЕТ АЛКИВИАД