Пелопоннесская война

Два митиленских посольства прибыли в Спарту в июле с разницей в одну неделю, и оба оказались неудачными; спартанцы лишь посоветовали митиленцам изложить суть дела Пелопоннесскому союзу на собрании по случаю Олимпийских игр. Отказ Спарты вмешиваться в конфликт частично объяснялся тем, что идея мятежа Митилены изначально пришла из Беотии, а не из самой Спарты, а частично – ее реализацией, требовавшей крупного и дорогостоящего флота и войны на море. Память об унизительном поражении от Формиона, пожалуй, делала эту перспективу еще менее привлекательной.

В августе, после окончания игр, Пелопоннесский союз провел встречу в святилище Зевса в Олимпии. Представителю Митилены надо было убедить союзников в том, что их вмешательство послужит великому делу освобождения греков и их собственным целям, а не только интересам митиленцев. Он говорил о покушении Афин на автономию своих союзников, которое неизбежно должно было привести к порабощению Митилены в случае поражения восстания. Время, доказывал он, подходит идеально: «Ведь никогда еще обстановка не складывалась столь благоприятно, как теперь. Мощь афинян ослаблена чумой и огромными военными расходами. Их флот разъединен: часть его крейсирует у ваших берегов [сын Формиона, Азопий, отбыл в эту экспедицию в июле], а другая эскадра угрожает нам. Так что у них не будет преобладания на море, и если вы этим летом вторично совершите вторжение в Аттику на кораблях и по суше, они не смогут отразить вас, а если и предпримут такую попытку, им придется отступить на обоих направлениях» (III.13.3–4). Последний довод митиленцев заключался в том, что исход войны решится не в Аттике, но в державе, откуда Афины получают на нее деньги:

Если же вы будете усердно помогать нам, то в союзе с нами – сильной морской державой – вы приобретете флот, который вам особенно необходим. И если вам удастся постепенно лишить афинян союзников, то вы тем легче сокрушите вражескую мощь. Ведь все афинские союзники проникнутся к вам доверием и с радостью перейдут к вам, и тогда вас нельзя будет уже упрекать в том, что вы не помогаете тем, кто желает восстать против афинян. Если же вы открыто выступите освободителями Эллады, то победа ваша будет обеспечена (III.13.7).

Альянс тут же принял митиленцев в свои ряды, и спартанцы приказали союзникам собраться на Коринфском перешейке для вторжения в Аттику. Сами же спартанцы принялись за работу, готовясь перетащить свои суда через перешеек в Саронический залив для организации комбинированной атаки на Афины по суше и по морю. Их союзники, однако, «собирались медленно. Они были заняты сбором урожая и не проявляли желания воевать» (III.15.2).

Перед лицом этого кризиса афиняне продемонстрировали решительность и стойкость духа, которые когда-то сохранили им свободу и даровали державу. Хотя сорок кораблей все еще были заняты блокадой Лесбоса, они вывели в море флот из ста трирем, чтобы совершить на Пелопоннес рейд, подобный тем, какие они производили в начале войны. Это яркое проявление уверенности и мощи до крайности напрягло силы Афин. На этот раз наряду с обычными гребцами из низших слоев судами правили гребцы из класса гоплитов, обычно сражавшихся только как тяжеловооруженная пехота; в силу исключительности положения в качестве гребцов призвали и проживавших в городе чужеземцев. Эти моряки были не столь хороши, как те, что сражались под началом Формиона, но спартанцы все еще находились под гнетущим впечатлением от поражений 429 г. до н. э.

Афиняне стали высаживаться на Пелопоннес везде, где считали нужным; эта демонстрация силы убедила спартанцев, что митиленцы преувеличили подавленность Афин, а потому они отказались от наступления и возвратились домой. Митиленцы и их сторонники на Лесбосе вновь остались с афинянами один на один.

Без помощи союзников им не удалось взять Мефимну и пришлось довольствоваться усилением контроля над подчиненными городами Антиссой, Пиррой и Эресом, что практически не меняло положения вещей на Лесбосе. Однако видимость отступления Спарты сподвигла афинян увеличить давление, и они послали на Лесбос 1000 гоплитов под руководством стратега Пахета, построившего вокруг Митилены стену, оградив ее как с моря, так и с суши. Осада и блокада не только защищали Мефимну, но и могли вынудить сдаться Митилену.

ОСАДА МИТИЛЕНЫ