Госпожа де Бов не ответила – она смотрела на экипажи, доставлявшие к «Счастью» все новых посетительниц, – и Бланш сказала:
– Поль пообещал зайти за нами после четырех, когда освободится в министерстве. Мы будем ждать его в читальном салоне.
Бланш и Валаньоск обвенчались около месяца назад, провели три недели на юге, после чего молодожен вернулся на службу. Бланш пополнела и стала похожа на мать.
– Там госпожа Дефорж! – воскликнула графиня, кивнув на остановившуюся у тротуара карету.
– Не могу поверить! – хмыкнула мадам Гибаль. – Я полагала, что она все еще носит траур по «Временам года».
Госпожа де Бов не ошиблась. Анриетта заметила дам и пошла к ним, скрывая досаду за светским умением держать удар и всегда выглядеть довольной.
– Вот, решила взглянуть собственными глазами, это самый верный подход, не так ли? Мы с господином Муре по-прежнему друзья, хотя он, по слухам, был в бешенстве, узнав, что я проявляю интерес к его конкурентам… Одного я ему никогда не прощу – он выдал мою протеже мадемуазель де Фонтене за Жозефа!
– Они обвенчались?! – перебила ее госпожа де Бов. – Чудовищная профанация!
– Согласна, дорогая, а цель он преследовал простую – зло посмеяться над всеми нами. Это послание, Октав дает понять, что светские дамы годятся в жены разве что посыльным из больших магазинов.
Госпожа Дефорж повысила голос, невольно выдав раздражение и обиду. Они все еще стояли на тротуаре, но толпа уже потянула их за собой, и они отдались потоку, который почти нес их вперед. Чтобы слышать друг друга, приходилось перекрикиваться, и дамы принялись обсуждать госпожу Марти. Ходили слухи, что ее бедный муж заболел манией величия (а довела его до безумия собственная жена!), поверил, что ему доступны все недра земные, золотые прииски и алмазные шахты.
– Бедолага, – вздохнула мадам Гибаль. – Всегда ходил в поношенной одежде, изнурял себя уроками… А что она?
– Она переключилась на деньги своего дядюшки-вдовца, он поселился у племянницы после смерти жены… Госпожа Марти наверняка тоже здесь, так что мы увидимся.