Пендервики весной

Пришли два мальчика из компании Джейн, их тоже вовлекли в работу. Один был знакомый, Арти, другой новый – француз по имени Жером, он только что приехал в Соединенные Штаты по программе обмена. Он долго не мог понять, чем это все тут занимаются, – отчасти потому, что Джейн непременно желала объяснить ему всё по-французски.

– Nick est… как же это сказать-то… un grand frère, qui… rentrer…[36] Арти, третье лицо в будущем времени как образуется?

– Не знаю, у меня немецкий, – сказал Арти.

– Ник – брат? – задал Жером уточняющий вопрос.

– Oui! – воскликнула Джейн, в восторге от того, что она донесла мысль.

– Как брат, – поправила Скай. – Джейн, по-моему, он лучше говорит по-английски, чем ты по-французски.

– Но для меня это полезная практика – если, конечно, Жером не возражает.

– Mais non[37], – вежливо улыбнулся Жером. – Джейн красиво говорит.

Пока Джейн, светясь от удовольствия, продолжала терзать французский язык, остальные корпели над плакатом. Очень быстро все поняли, что главный тут – Арти: он играючи нарисовал огромного Чёрного Ястреба, причём Бен тут же объявил, что такой картине место в музее.

– А были бы у меня краски – ещё лучше бы получилось, – заметил Арти. – Неважно какие, хоть чёрная и белая.

Бен помчался спросить у мамы, нет ли в доме каких-нибудь красок, и скоро вернулся с ответом: банки с красками стоят в подвале, сколько угодно, самых разных цветов.

– Я принесу, – вызвалась Бетти. Если простых американских тинейджеров она просто стеснялась, то от тинейджера-иностранца ей вообще хотелось спрятаться под кухонный стол. Поэтому она была рада возможности ненадолго улизнуть, чтобы набраться духа.

Напевая про себя «Большие надежды»[38] – самую лучшую песню для духа, – Бетти сбежала по лестнице и направилась к стеллажам, где стояли банки с красками. В этот угол Бетти заглядывала нечасто: чтобы в него заглянуть, нужно было пройти мимо большого чёрного масляного бака, которым Скай много лет назад пугала Бетти – уверяла, что это чудовище, пожирающее маленьких детей. У него даже было имя: Ханфлигуртсон! Правда, сейчас, вспоминая Ханфлигуртсона, Бетти сомневалась, что такое странное имя могла придумать Скай, – скорее Джейн. А может, они вместе.

«И вообще, это неважно, всё равно я уже слишком большая, чтобы верить в…» – Бетти неожиданно замедлила шаг перед горой из детских велосипедов, саней и пары прохудившихся бассейнов. А потом совсем остановилась. Но не сани и не велосипеды привлекли её внимание, а уголок чего-то красного, торчавший из-под свёрнутого надувного бассейна: маленькая красная тележка, про которую Бетти уже несколько лет не вспоминала. В четыре года она получила её в подарок от тёти Клер, и потом много месяцев подряд Бетти и Пёс играли с этой тележкой – и в какие только приключения они с ней не попадали.

Снова Пёс перед глазами, как живой. Неужели это никогда не кончится?

Напевать больше не хотелось, зато отчаянно хотелось поскорее оттащить тележку наверх, к себе, и спрятать в кладовке, в самой глубине, где хранятся остальные Беттины секреты.

– Бетти! – позвал с лестницы Бен. – Ну что, нашла краску?

Она задержала дыхание, чтобы успокоиться.

– Нет ещё.

– А чего у тебя голос такой странный?

– Не странный. Я через минуту уже приду!

Она задвинула красную тележку поглубже под дырявый бассейн и пошла за красками.

Глава восьмая Пение дуэтом

В будние дни Бетти обычно вставала по будильнику – под звуки «Каторжан»[39]. Но в этот понедельник она проснулась оттого, что кончику её носа что-то мешало. Сначала она просто сонно отмахивалась, в первую секунду ей даже почудилось, что это Пёс пришёл её будить. Но отмахнуться не получилось, что-то продолжало тыкаться и тыкаться Бетти в нос – пришлось в конце концов открыть глаза и разбираться. В комнате было темно – значит, солнце ещё не взошло, – но Бетти всё же разглядела тоненький пальчик, тянувшийся к её носу, а потом и два карих глаза, и копну рыжих кучеряшек, и корону.

– Лидия кушать, – сообщил голос в темноте.

Бетти включила ночник и попыталась сообразить, что к чему. На часах без пятнадцати шесть, то есть до будильника ещё четверть часа.

– Ты выбралась из своей кроватки?

– Oui. – Лидия изобразила что-то вроде танца-пантомимы, из которого можно было понять, как именно она выбиралась. Танец, к счастью, заканчивался приземлением на ноги, а не на голову. После чего вернулась к тому, зачем пришла: – Лидия кушать.

Значит, случилось то, чего все ждали и опасались, – Лидия научилась сбегать из кроватки. Хорошо, что скоро привезут кровать для большой девочки. Придётся кормить, поняла Бетти. Зевая, она спустилась вниз вместе с Лидией, выдала ей молоко в кружке-непроливайке и банан и отвела в гостиную, где стояло пианино.

– Я буду играть, а ты никуда отсюда не уходи и ни во что не вляпывайся, хорошо? Если хочешь, можешь танцевать.