Пение пчел

– Мы прикасались к нему, доктор. Мы видели его так же, как вас сейчас. Мы его понюхали, а пахнет от него, доктор, чисто мертвецом, трупятиной от него несет, вот что. А разве можно такое подделать? Он тяжело болел, донья Чела только и бегала туда-сюда со своими склянками и припарками. Помогут они, как же! А как она, бедненькая, голосила, когда он ее покинул, лежал тут весь замотанный посреди улицы. А потом могильщик подобрал его да свеженького отвез на кладбище, и три дня его не было. В точности как тот самый Лазарь. Но тот когда был, а этот вон чего – наш! Наш Лазарь Линаресский! Ну и вот, доктор, воротился он сегодня, а мама его, бедняжка, как увидела, так сразу и померла. Даже не сомневайтесь, доктор, Боженька поменял их на небесах одного на другого. Донья-то Чела у нас была прямо святая, отдала душу за сына… Настоящая святая! А бедному дону Луису Воскресший сказал, что видел его дочь Луситу на том свете, что Господь хранит ее в своей славе, да-да, сеньор, именно так и есть, потому что наш Лазарь видел ее счастливой перед тем, как вернулся. Вон люди в очереди теперь стоят, каждый хочет спросить про своих мертвецов, как они там устроились, а эти, видите, не хотят открывать, чтобы с народом пообщаться.

Будучи врачом, он имел полное право постучать в дверь и потребовать, чтобы Гарсия ему открыли. Лазарь, только что вымытый, лежал в постели, и его рвало. Поскольку матери больше не было, его брат Мигель погрел ему остатки козлятины в соусе, приготовленные накануне. Одного запаха было достаточно, чтобы вызвать у несчастного рвотные спазмы. Однако он знал, что должен поесть, и проглотил пару кусочков. И при втором укусе желудок его взбунтовался.

– Сколько дней вы не ели, сеньор Лазарь?

– Не помню, доктор. Три дня пролежал на кладбище, но сколько прошло с тех пор, как я заболел, не помню. Наверное, много, одежда на мне мешком весит, так я исхудал.

– После стольких дней голодовки нельзя есть тяжелую пищу. Начинай с гренок и чая с ромашкой, да и то потихоньку: маленькими кусочками, крошечными глотками, всего по чуть-чуть, чтобы желудок привыкал к пище.

Мигель унес обратно на кухню блюдо с козлятиной, взамен принес хлеб и чай. В дверь застучали так настойчиво, что Мигель открыл. Это был отец Эмигдио. Доктор Канту приветственно кивнул.

– Только что отправил телеграмму архиепископу, чтобы сообщить о чудесном воскрешении нашего Лазаря, – сообщил святой отец.

Доктор Канту предпочел увести разговор в другое русло. Ему хотелось услышать историю из уст самого воскресшего.

– Что с тобой случилось, Лазарь? Люди говорят, что ты вернулся с того света.

– Так и есть, доктор. По правде сказать, там было ужасно скучно, вот я и вернулся.

– Что значит скучно? – уточнил растерявшийся отец Эмигдио.

– Представьте себе, ничего не происходит, только привозят мертвецов: одну телегу, за ней другую. Потом я подумал, как обрадуется мама, увидев меня живым, а потом сами знаете что случилось: дождалась меня мама, да тут же сама и померла. Теперь я здесь, а мама там.

– Ты сам решил вернуться?

– С Божьей помощью, да и ангелы ему помогали, – перебил его святой отец.

– Я очень внимательно смотрел, святой отец, все ждал, что прилетят ангелы и скажут, что делать, а они так и не прилетели. Так что да, сам решил, а кому за меня еще решать? Ну и могильщик мне помог, привез обратно в город.

– Он вытащил тебя из могилы?

– Да нет же, доктор. Никто меня ни в какую могилу не бросал. Он же не зверь и никогда бы такого не сделал. Даже и не думайте про такое. Положил меня на краешек вместе с остальными, готовенькими.

– Готовенькими?

– Готовенькими для могилы. Все потихоньку отходили себе, а я, видите, так и не отошел. Все ждал и ждал, когда же меня позовут, а все из-за мамы, и вон оно как. Я так старался, все терпел, а потом устал, встал да и пошел себе, пока не разыскал дона Висенте. Он меня посадил на повозку и привез сюда.

– Говорят, ты видел дочку дона Луиса…

– Ох уж этот дон Луис! А что я мог сделать, когда он обнял меня и вцепился изо всех сил? Говорю же вам, доктор, мертвецов я за это время изрядно навидался, и почем я знаю, была среди них его дочка или не была? Честно сказать, мне было неловко допрашивать дона Луиса, в котором часу она померла, в какой день или какого цвета на ней была простыня. И чего он меня теперь допрашивает, видел я ее или нет? Вот я и сказал, что видел. А он возьми да спроси, почему я ее сюда не привел. А я разве полезу в могилу? Я с ума не сошел. И шарить в яме среди гнилья и червяков, чтобы отыскать соседку, пусть даже она мне когда-то и нравилась, я тоже не большой охотник. А еще я думаю, что, раз уж Лус умерла, пусть лежит себе где лежит, верно, доктор? А вы что думаете, святой отец? Правда же, что мертвецы не должны расхаживать по улицам и навещать родителей?

– Но сам-то ты вернулся. Припомни-ка, Лазарь.

– Я вернулся, святой отец, а Лус не вернется.

– А не видел ли ты великий свет, пока был на кладбище?