Пение пчел

В те дни двери собора были закрыты. По приказу федерального правительства закрылись все общественные места: театры, кино, бары и, разумеется, церкви. Отец Педро нарушил приказ, возражая, что никто не имеет права закрывать Божий дом, а главное, отказывать в причастии верующим, даже если тех приходит на мессу все меньше и меньше. Заболев, но не сдаваясь, он умер внезапно тремя днями ранее прямо во время первой утренней мессы, читая «Символ веры». Его немногочисленная паства разбежалась без оглядки. Телу суждено было пролежать в храме день и ночь, прежде чем могильщик забрал его, сопровождаемый молодым помощником священника, отцом Эмигдио. Знакомый звук приближающейся повозки, груженной мертвецами, заставил его проснуться. С тех пор отец Эмигдио держал двери закрытыми. Он не осмеливался даже открыть глазок, когда кто-то стучался, прося впустить его внутрь, чтобы помолиться.

Отец Эмигдио был единственным, кто молился в храме в те дни. Именно этим он и занимался, когда раздался настойчивый стук в дверь. Удивленный и встревоженный упрямыми, нестихающими ударами, он решил сделать исключение и открыл глазок.

– Чудо, святой отец! Чудо!

– Что за чудо? – Воодушевленный надеждой, что ему вот-вот сообщат об окончании эпидемии, пастырь распахнул двери.

– Он воскрес! Лазарь воскрес!

13

Новость о воскрешении Лазаря Хесуса Гарсии – а именно так назвали при крещении этого счастливца, вернувшегося домой, – за считаные минуты облетела весь Линарес. Некоторые отнеслись к этой новости спокойно, приняв ее скорее за анекдот. Другие, цепляясь за последнюю надежду, которую сулила благая весть в окружавшем их беспросветном аду, готовы были заклевать любого, кто осмелился бы усомниться в чуде. А кто-то по сей день рассказывает легенду, мол, личное свидетельство двоюродного деда или прадеда, что в разгар эпидемии некто по имени Лазарь действительно воскрес по воле Божьей.

Известие мигом разлетелось по городу, слава о Лазаре росла так стремительно, что вскоре достигла апогея. Молоденький отец Эмигдио, решившийся по такому случаю выйти из заточения в соборе, пришел к выводу, что возвращение к жизни прихожанина из Линареса не что иное, как свидетельство Божьего прощения, которого наконец-то удостоилась бедная община. Бог наказал праведников, заставив расплачиваться за грешников, ведь даже название болезни – испанка – указывало на то, что эпидемия разразилась по вине испанцев-социалистов, этих отступников, которые все больше и больше удалялись от церкви.

Не теряя времени, он отправился к последнему оставшемуся в живых почтмейстеру:

– Альваро! Срочно открывай почту. Надо отправить телеграмму.

Несмотря на ворчание почтмейстера, усомнившегося, что на почте в Монтеррее найдется хоть кто-то, способный ее получить, святой отец настоял на своем, посулив ему спасение души. И отправил архиепископу первую в своей жизни телеграмму: «СРОЧНО точка БОЖЬЕ ЧУДО В ЛИНАРЕСЕ точка ЛАЗАРЬ ВОСКРЕС точка СВИДЕТЕЛЬСТВУЮ ЛИЧНО точка СРОЧНЫЙ ОТВЕТ точка».

Отец Эмигдио не знал, дойдет ли телеграмма до получателя, тем не менее в тот же день по стечению обстоятельств – счастливому или не очень, это выяснится позже – губернатор Самбрано в Монтеррее также обратился за помощью к телеграфисту, едва переводящему дух из-за обрушившегося на него недуга. Отправляя официальную телеграмму с отчетом о количестве смертей на текущую дату, он внезапно получил новость – наконец-то добрую новость! – и немедленно переслал ее церковному адресату.

Получив послание, архиепископ Монтеррея Франсиско Планкарте-и-Наваррете принял решение, не теряя времени, созвать прихожан на благодарственную мессу, которую решено было устроить на другой день. Темой проповеди было воскрешение Лазаря. В 1920 году, через два года после смерти преподобного, среди его вещей была обнаружена вдохновенная рукопись той так и несостоявшейся проповеди, а заодно и письмо, написанное его рукой, – незаконченное письмо, в котором он официально запрашивал Рим выслать эмиссара, чтобы засвидетельствовать чудо.